Пролог

Сегодня день моей свадьбы.

И даже моя романтическая натура не может мне объяснить, как так вышло, что я, будучи на последнем месяце беременности от одного мужчины, выхожу теперь замуж за абсолютно другого, которого вижу в третий раз в жизни.

Лия, как так вышло, что твоя жизнь превратилась в фарс бульварного романа, а первая любовь оказалась обыкновенной поганкой с замашками тирана?!

— Можете поцеловать невесту, — врезает в моё, как вата, сознание голос работника загса.

На автомате поворачиваюсь к своему теперь мужу, но по сути незнакомцу.

Царёв Андрей. Боксёр, чемпион и просто огромный мужик с плохо развитым чувством юмора и речью, за исключением матерной. На этом практически все мои познания об этом человеке сводятся к нулю.

Он осторожно поднимает фату с моего лица, которую я намеренно там оставила, чтобы не пугать людей своей бледностью и паникой в глазах. От напряжения начинает мутить так, что я судорожно вспоминаю, что сегодня ела на завтрак.

Чёрный чай с лимон и булочку. Слава богу, ничего яркого и красящего.

— Андрей, кажется, меня сейчас стошнит, — шепчу спортсмену, когда он склоняется ко мне для нашего первого во всех понятиях поцелуя.

Я, конечно, о такой свадьбе с детства не мечтала, но блевануть в лицо жениха, это уже перебор по всем моим принципам.

И тут меня даже зависть в плен схватила. Вот что значит боксёр и чемпион! Ни один мускул на его лице не дрогнул. Кремень!

— Тебе кажется, — уверенно отвечает Царёв и оставляет лёгкий, как первый снег, поцелуй на моих губах.

Удивляюсь, что это машина для убийства способна на такие тонкие телодвижения. От удивления тошнота ещё сильнее сдавливает грудь и горло спазмами грядущего «фонтана».

— Андрей, — предупреждающе пищу я, когда сильная рука ложится на талию и разворачивает меня к нашим немногочисленным гостям и фотографу.

А дальше всё сливается: громкие поздравления, щелки затвора фотоаппарата и несравнимый, неподдающийся классическому литературному описанию звук, выворачивающегося наизнанку желудка.

Скудное содержимое моего завтрака теперь сиротливо стекало по белой рубашке, галстуку прямо к брюкам жениха.

Прижав ладошку к губам, я боялась издать лишний звук. Вдруг он снова что-то спровоцирует, и меня прорвёт второй раз.

В зале висит тишина, как будто кто-то умер. Наверное, это пала смертью храбрых моя семейная жизнь.

Аминь ей!

И да, Азалия, ты реально подписалась на праздник попок. Твоя попа — первая в очереди на подарки.

Глава 1

Азалия

Я бежала с тяжёлым чемоданом наперевес так быстро, как только могла на последнем месяце беременности. В душе сплошная боль и раны, но я не стала ждать того, о чём меня давно предупредила Полина, теперь уже бывшая жена моего мужчины и отца ребёнка. Побоев и издевательств от Адама, от когда-то любимого человека.

Жизнь вывернула страницы моей любви наизнанку, превратив меня, влюбленную с первого взгляда дурочку, в обычную любовницу. Сплошной обман и предательство, но я и это проглотила. Осталась рядом с любимым, помня, что все иногда оступаются и «в радости и в горе» я должна быть опорой для своего мужчины. НО когда сегодня мой Адам поднял на меня руку, забывая даже то, что я ношу его ребёнка, то стало понятно, что с ним меня ждёт только горе и пора бежать.

Идти мне было не к кому. От слова совсем!

И как бы я не зажималась, пытаясь скрыть истерическую усмешку, она всё равно лезла на лицо. Прийти за помощью к Полине и её боксёру Сириусу, это по замечанию некоторых, тот ещё турецкий сериал, но я больше не знала людей, которые бы не боялись влияния Адама.

Охрана дома Сириуса не пустила меня на территорию, но всё-таки сжалились и связались с чемпионом. А тот, хвала небесам, не приказал гнать меня в шею, а сказал проводить на территорию и вышел ко мне сам.

— Илья, простите меня, что на ночь глядя и что вообще вас побеспокоила. Была бы я одна, то попыталась бы справиться сама. Но мне совсем скоро рожать.

Я от волнения задыхаюсь, и приходиться делать паузы, чтобы объяснить боксёру, что мне несчастной от него надо.

Сириус не торопит. Кивает в сторону небольшой уютный террасы, и я с благодарностью на устах падаю на ближайший плетёный стул. Он садится напротив.

— Адам… — и мужское лицо становится каменным и злым, что у меня мурашки по телу. — Он озверел. Полина меня предупредила ещё в день вашего с Царёвым боя, чтобы я бежала от него куда подальше, но тогда я не поверила. Решила, что мне ничего не угрожает. Потом начались эти суды по разводу. Я просила Адама прекратить эти тяжбы и спокойно отпустить Полину, умоляла вспомнить о нас с дочерью, для которой ещё не готова комната и не выбрано имя. Только он не слушал. Рычал, чтобы не лезла туда, где ни черта не понимаю. Говорил, что старается для нас и для нашего благополучия. Да только мне не нужны эти деньги. Совсем. Я ведь хотела только… любви.