Он потянулся ко мне, возможно, собираясь взять меня за руку или просто похлопать по ней. Я бы позволил это, но он быстро убрал руку.

— Это… очень мило с твоей стороны.

— Она мне нравится. И я ей тоже.

— Правда? Это хорошо. Она добрый старый друг, — его глаза заволокла пелена, голос стал хриплым. Что бы ни дала ему медсестра, это начинало действовать. — Она совсем не злая, но соседские дети до смерти ее пугались. Это мне тоже нравилось: большей частью это любопытные мелкие засранцы. Любопытные и шумные. И про грабителей можно было не думать — едва услышав Радар, они сбежали бы, роняя тапки. Но теперь она уже старая, — он вздохнул, потом закашлялся, что заставило его снова поморщиться. — И не только она.

— Я хорошо о ней позабочусь. Может, лучше забрать ее ко мне домой?

Его глаза немного прояснились, когда он обдумывал эту возможность.

— Она никогда не была в другом месте с тех пор, как я взял ее щенком. Только у меня дома… И во дворе…

— Миссис Ричленд сказала, что вы водили ее гулять.

— Та любопытная Варвара [42] через дорогу? Что ж, она права. Мы действительно ходили на прогулки — пока Радар могла гулять, не уставая. Теперь я бы побоялся уходить с ней на большое расстояние. Что, если я дойду с ней до Пайн-стрит, а она не сможет вернуться?

Он оглядел себя сверху вниз.

— Теперь я тоже не смогу вернуться. И дойти никуда не смогу.

— Я не буду давить на нее. В смысле, перетруждать.

Он как будто успокоился.

— Я заплачу тебе… за то, что она съест. И за потраченное время тоже.

— Не беспокойтесь об этом.

— Возможно, она еще какое-то время будет в порядке, когда я вернусь домой. Если я вернусь.

— Так и будет, мистер Боудич.

— Раз уж ты собираешься… кормить ее… то зови меня Говардом.

Я не знал, смогу ли я это делать, но не стал спорить.

— Сможешь принести мне еще фотографии?

— Конечно. Я пойду, мистер… Говард. Вам нужно отдохнуть.

— Выбора все равно нет, — его глаза закрылись, потом медленно открылись снова. — Что бы она мне ни дала… ух! Эффект что надо.

Он снова закрыл глаза. Я встал и направился к двери.

— Мальчик… Напомни, как тебя зовут?

— Чарли.

— Спасибо тебе, Чарли. Я думаю, можно… дать ей еще один шанс. Не для меня… Одного раза мне достаточно… С годами жизнь становится бременем… Если ты проживешь достаточно долго, то поймешь это сам. Но ей… Радар… А потом я состарился и упал с гребаной лестницы…

— Я принесу вам еще фотографии.

— Отлично.

Я повернулся, чтобы уйти, и тут он сказал еще кое-что, но не думаю, что это было сказано мне.

— Храбрец помогает, а трус только приносит подарки, — тут он окончательно замолчал и захрапел.

На полпути к выходу я увидел медсестру, с которой уже разговаривал; она выходила из палаты с чем-то похожим на пакет с мутной мочой. Увидев меня, она прикрыла свою ношу полотенцем и спросила, хорошо ли я провел время в гостях.

— Да, хотя к концу он стал говорить довольно бессвязно.

Она улыбнулась:

— Это действует демерол. Приходи еще, а теперь тебе пора в школу.

К тому времени, как я добрался до Хиллвью, второй урок продолжался уже десять минут, и школьные коридоры были пусты. Я зашел в учительскую, чтобы получить справку об опоздании у миссис Сильвиус, милой пожилой дамы с пугающе-синими волосами. Ей было по меньшей мере семьдесят пять, она давно перешагнула пенсионный возраст, но все еще неплохо соображала и имела хорошее чувство юмора. Думаю, юмор просто необходим при общении с подростками.

— Слышала, ты вчера спас жизнь человеку, — сказала она, подписывая справку.

— Кто вам это сказал?

— Птичка принесла на хвосте. Чирик-чирик-чирик. Слухи уже ходят, Чарли.

Я ответил:

— На самом деле это был не я, а собака того человека. Я услышал, как она воет, — Я уже устал рассказывать это, потому что мне никто не верил. И это было странно — я думал, всем нравятся истории о собаках-героях. — Я только позвонил в 911.

— Ну, как скажешь. А теперь беги в класс.

— Могу я сначала вам кое-что показать?

— Только быстро.

Я достал свой телефон и показал ей фотографию телевизора мистера Боудича, которую я снял.

— Это ведь антенна сверху, верно?

— Мы называли такие «кроличьи уши», — сказала миссис Сильвиус. Ее улыбка была очень похожа на ту, что была у мистера Боудича, когда он рассматривал фотографии Радар с ее обезьянкой. — Когда-то мы заматывали их кончики фольгой — считалось, что это улучшает прием сигнала. Но какой телевизор, Чарли! Боже мой! Он что, действительно работает?