Тут до меня доходит мысль, что некоторое время я уже слышу глухие удары бубна. Немного странновато, что не замечаю раньше, но ладно.

Бабка так же, откладывает свой костяной клинок и берет в руки тот же шаманский атрибут.

Наклоняюсь к Анки.

— Шшш, милый, жди. — устало шепчет жена.

Хорошо, подожду.

Проходит несколько минут, я втягиваюсь в ритм. Немного меркнет свет, даже не так, начинаю немного по-другому воспринимать свет. Он становится каким-то объемным, и как будто обретает свой звук.

В какой-то момент, раздвигаются лучи света, И к ложу выходит огромный медведь. Не чувствую агрессии, да и себя вполне чувствую уверенно, так что нет даже тени страха.

— Хорошо. Не боишься, но ты не мой, — переводит взгляд на ребенка. — И ты не мой. Жаль. — понимание фраз приходит будто отовсюду. Медведь разворачивается и уходит.

Еще через пару минут с другой стороны из струящихся нитей света, в которые превратились стены, выходит огромный черно-белый Лис. С лукавым выражением смотрит на меня.

— Привет, родич. Я тебя помню. — переводит взгляд на ребенка. — Лисенок, я запомню и тебя.

И тоже уходит.

Ждем еще некоторое время, и в круге появляется немного смешное животное, похожее на уменьшенного медведя, но с огромными когтями. Интересно. Росомахе, вообще, в тайге и медведи дорогу уступают.

— Хехехе, не его значит, — смеется, как кашляет, животное-тотем. — Конечно, не его, а вот я запомню. Захочет — придет.

Разворачивается и не удостаивая взглядом меня или Анки уходит.

Ритм все не кончается. А я осознаю, что рядом на спинке ложа сидит огромный ворон, и с интересом смотрит на приходящих. До этого момента я его не чувствовал совсем.

— Не волнуйся так, Лис. — обращается ко мне. — Мы смотрим. Мы это его пути, — переводит взгляд на ребенка. — Захочет, выберет, мы поможем. Сейчас мы запоминаем. Нет тут опасности. Я запомню вас. — взмахивает крыльями, и исчезает в стене света.

Но звук все не прекращается. Ждем.

В какой-то момент я понимаю, что звуки куда-то уходят, шаманка замирает где-то на краю зрения, а нити света двигаются, но не расходятся в разные стороны. Они двигаются, как тело огромного существа. Попытка сконцентрироваться приводит к пониманию, что свет вокруг переливается чешуей, и течет по часовой стрелке. В какой-то момент разворачивается, и становится белой усатой мордой огромного китайского дракона.

— Я не отсюда, человек, — хмыкает зверь. — Но ты помог моим детям, так что тебе и твоему Роду будет открыта дорога на Седьмое Небо. Если найдете, и захотите. Не всем оно нужно, — хмыкает опять, — так что не торопитесь, времени у тебя человек много, хоть ты и не знаешь. И у тебя, почти шаманка, тоже. Если на Пути встретишь других моих детей, скажи Ин-Лун позволил, они пропустят. Я запомню вас. Но мои Пути сейчас ни вам, ни Лисенку не нужны, позже, много позже. — хихикает. — Так позже, что ты даже не представляешь.

Дракон выпускает из ноздрей лепесток дыма, разворачивается, и исчезает, а с его уходом, тут же проступают обычные стены выращенного домика.

Рядом стоящая бабка очень медленно касается колотушкой бубна, и я слышу глухой удар, после которого время опять начинает бежать как обычно, а звуки бубна продолжаются с того же момента. Переглядываемся с Анки. Похоже, дракон совсем не подразумевался ритуалом, ну и ладно. Больше Путей это же не меньше, правда? Мысленно соглашаемся друг с другом.

Бабка откладывает колотушку и бубен, снова берет какие-то травки, и опять идет вокруг нас, только теперь против солнца.

Минута, две.

— Имя? — с трудом произносит шаманка. Видно, что говорит она крайне редко.

— Дмитрий. — сразу же понимаю я. Сын будет Дмитрием, в Роду Высоковых традиционно уже три имени, и это как раз носил мой дед.

— Пусть, — кивает шаманка. И тут же продолжает мысленно.

«Для людей Дмитрий. Но в семье — Эртине ему имя. Не нужно знать другим.»

Говорит, и опускается без сил.

Тут же появляется мама. Видимо, комната уже не принадлежит ритуалу.

— Так, Кирилл, Анки с сыном нужно отдохнуть. И не переживай, — хихикает, глядя то на меня, то на Анки, — через пару дней будет она как новенькая.

Анки согласно кивает. Я помогаю подняться ее бабке, и выхожу из комнаты.

За порогом дома я встречаю еще одного гостя, Большой Медведь, то же сидит вместе со всеми. Понятно теперь, чей бубен слышал я вместе с бабкиным.

— А вы всем из народа при рождении такой обряд устраиваете? — здороваюсь с Медведем, и присоединяюсь к празднующим. Пока я был внутри ритуала, проходит, видимо, довольно много времени. Гости Рощи организовываются, и сейчас за столом уже праздник.