Это нервировало. Харлампиев попробовал пожаловаться московскому полицеймейстеру, но Трепов только замахал руками: мол, ты уж сам выкручивайся как-нибудь!..

Но «как-нибудь» не получалось, несмотря на то что Харлампиев умел ладить с начальством. За полтора десятка лет службы он давно понял: хорошо работать и быть в хороших отношениях с начальством – вещи абсолютно разные. Это была целая наука: как видеть расставленные на каждом шагу капканы и как уметь их обходить стороной. Скажем, докладывать начальству следовало не так, как было на самом деле, а так, как оно хотело это видеть, чтобы не вызывать недовольства, лишних вопросов. Иначе потом не дадут спокойно работать, начнут совать всюду нос, поучать, наставлять, ничего не смысля в нюансах сыска. Кроме того, надо было быть всегда готовым к внезапным инициативам начальства, которому в любой момент могло что-нибудь плеснуть в голову и тем самым застать подчинённого врасплох. Наученный горьким опытом Харлампиев никогда не убирал подчистую всех выявленных злодеев, оставляя кого-то на свободе, разумеется, под наблюдением, так сказать, «на разводку»: вдруг кто-нибудь заглянет на огонёк, кого ещё не выявили, просмотрели. Кроме того, такой манёвр подстраховывал от внезапных «наездов» начальства, которое долгое затишье могло обеспокоить: не спит ли охранка? В этом случае на любой вопрос был готов ответ: мол, работаем, раскрываем заговор, готовящийся теракт. На кого? Тут уж смотри сам, кого назвать, исходя из ситуации. Лучше, конечно, того, кто повыше, но только не первых лиц! Лишний шум тоже ни к чему. Главное – вовремя отчитаться и показать: охранка не дремлет. Нужны арестованные? Вот они.

Правда, Берг был поумней многих прежних начальников. С поучениями, как надо работать, не лез. Только требовал докладывать ему обо всём. И Харлампиев докладывал. Разумеется, как считал нужным. Вот только не раз ему начинало казаться, что Берг о каких-то новостях, добытых сложным оперативным путём, знает не меньше, чем сам начальник охранки. Откуда? Вопрос, который вызывал в Харлампиеве беспокойство.

Московское охранное отделение по праву считалось лучшим в России, и, казалось бы, никаких причин для столь явного внимания начальства не было. Но Берг продолжал приезжать один, а то и два раза в месяц, не объясняя причины своих визитов. Порой Харлампиеву начинало казаться, что он как-то слишком многозначительно посматривал на него, как будто ждал ответа на вопрос, который уже задавал ему однажды.

Харлампиев ждал его и боялся, потому что этот вопрос касался одного его необдуманного поступка, о котором он не раз сожалел и который был связан с гибелью террориста Льва Барашкова.

Этот случай вновь вспомнился во всех деталях, когда однажды, придя на работу, Харлампиев понял, что ночью в его кабинете кто-то был. И более того, что-то искал. Всё лежало на своих местах, но иное положение волоса на дверце книжного шкафа доказывало, что ночной гость её открывал. То же самое было с метками на ящиках письменного стола, крышке сейфа, которые Харлампиев не ленился запирать, уходя домой.

Кто был в его кабинете? Разумеется, Берг или кто-то из его людей. Что искал? Тут тоже не было никаких загадок. Ночной посетитель искал те окровавленные пол-листа бумаги, которые совершенно случайно попали в руки Харлампиева и хранились сейчас здесь, в кабинете, в тайнике старинного книжного шкафа.

…Перед глазами Харлампиева до мельчайших подробностей встал день, когда вместе с Бергом они везли арестованного Барашкова из Москвы в Петербург.

…Спецвагон состоял из трёх отделений. В первом с входной бронированной дверью располагалась охрана. Во втором ехали они вдвоём с Бергом. В третьем отделении, по сути – камере без окон, содержался арестованный Барашков. К нему, отпирая ключом железную дверь, заходил лишь Берг.

Вот и сейчас он был там. Его голос глухо – слов было не разобрать! – звучал через стенку.

Харлампиев задремал, когда вдруг в камере грохнул выстрел. Он выхватил пистолет, шагнул к двери. Из камеры с окровавленными руками выскочил Берг:

– Набросился, сволочь!

Он прошёл мимо, захлопнув за собой дверь, в отделение охраны.

Харлампиев заглянул в камеру. Арестованный лежал на полу, судорожно сжимая руками края разорванной и окровавленной рубахи. В разрыве ворота белела полоска бумаги. Зачем-то (совершенно не сознавая зачем) Харлампиев, потянув за уголок, вытащил половину листа. Вторая, размокшая от крови, осталась под рубашкой. За стеной у охранников что-то упало. Он шагнул назад в свой отсек, сунув бумагу в карман. Не взглянув на него, Берг и двое жандармов пошли в камеру. Харлампиев остался, всё более и более понимая, что сделал то, чего ни в коем случае делать было нельзя. Дверь открылась, жандармы протащили голое тело арестованного в охранный отсек. Когда его позвал Берг, Харлампиев шагнул в камеру.

На полу валялась разбросанная одежда арестованного. Берг, стоя у стола, осторожно расправлял и разглаживал влажную от крови половину листа бумаги.

– Ты сюда заходил?

– Никак нет.

Харлампиев выдержал ледяной взгляд начальника. Он мгновенно пожалел о своём ответе, но понимал, что момент был упущен и признаваться поздно.

…Сколько раз потом он ругал себя за это. Сколько раз хотел вернуть несчастный, залитый кровью обрывок бумаги! Но чем дальше отделяло его время от памятных событий в спецвагоне, тем – Харлампиев понимал! – труднее это было сделать, пока не стало совсем невозможно.

На всякий случай Харлампиев тщательно осмотрел хранящийся у него обрывок бумаги. С помощью сильной лупы он понял, что на нём погибший террорист описал приметы какого-то человека. Какого? На этот вопрос Харлампиев ответить не мог, и тогда после недолгих раздумий он спрятал бумагу в тайнике стоящего в кабинете массивного книжного шкафа, решив посмотреть, что будет дальше.

…И вдруг его озарило. А если события в спецвагоне, частые визиты Берга в Москву, обыск в кабинете, пол-листа в тайнике книжного шкафа – это всё звенья одной цепи? Если всё дело в записке убитого террориста, которая находится у Харлампиева и которая была очень нужна Бергу. Вопрос только – зачем?

Дверь распахнулась. В кабинет вошёл Берг.

Как и предполагал Харлампиев, разговор сразу пошёл о происшествии на Поварской.

– Государь недоволен, – строго начал Берг. – В центре города, средь бела дня!.. Как это могло случиться? Как вы могли это допустить!

Харлампиев молчал.

– Государь приказал принять все меры, чтобы найти злодеев. Что вы предприняли?

Начальник охранки коротко рассказал о плане розыскных мероприятий.

– Результат?

– Думаю, скоро будет.