А затем, обращаясь к по-прежнему сжавшемуся мальчику, сказал:

– Подотри здесь всё и побыстрее, пока я не передумал.

Затем снова поклонился Сашке и Эйгелю и ушел к себе обратно.

– Зачем ты это сделал?
– спросил Эйгель, когда мальчики остались наедине.

– Он бы его запорол до полусмерти. Видел, как у хозяина глаза налились кровью?

– Но это же раб. И он виноват.

Сашка замолчал. Потом все же решился.

– Пойдем.

– Куда?

– Ко мне в комнату.

Когда мальчики поднялись в комнату Сашки, тот запер дверь и снял рубашку. Затем повернулся спиной к Эйгелю.

– Ну, как, видишь следы от плети?

Юный баронет ошеломленно молчал.

– Ну?
– повторил Сашка.

– Откуда это?

Сашка, конечно, не мог рассказать всю правду, иначе стало бы ясно, что рассказ про его виконтство вымышлен, и он был бы разоблачен. Поэтому ему пришлось сочинять на ходу, соединяя правду с вымыслом.

– В начале весны на нас с отцом напали бандиты. Отца убили, а меня продали в рабство.

– Тебя?!

– А ты что же, думаешь, благородных не продают? Еще как продают. Они для рабовладельцев ничем не отличаются от простолюдинов, от черни, как ты их называешь. Те же две руки, две ноги, голова и спина для плетей. Меня успел выкупить дядя. В самый последний момент. Еще день, даже полдня, и я сейчас был бы в Хаммие, работал на рисовых полях. Или на рудниках, корзины с рудой таскал.

Эйгель потрясенно молчал. Он явно не задумывался над возможностью таких вот капризов судьбы.

– А на моем месте мог быть любой другой. Ты, например. И если бы тебе повезло, и тебя не купили на рисовые поля или в рудники, а купил бы какой-нибудь хозяин гостиницы для работы на кухне, то не этот мальчик, а ты, разбив кувшин, сидел бы на полу в ожидании плетей хозяина.

– А плети - это очень больно?

– Да, и... мне не очень приятно об этом вспоминать. И я... там сломался.

– Но благородные...

– Попробуй пройти несколько дней в одной рубашке по зимней дороге. А потом несколько дней в рабском бараке без еды и воды, зато с плетьми и что будет с твоей благородностью?

– Я... я не знаю.

– А я узнал это на своей спине. И вот что, Эйгель. Дай слово, что ты никому про это не расскажешь, не хочу, чтобы все об этом болтали. Дашь слово?

– Обещаю...

На следующий день при встрече с Сашкой Эйгель был очень смущен, чувствовалась какая-то напряженность в их отношениях, но случай, произошедший в тот же день, растопил эту отчужденность.

Перед обедом мальчики гуляли по одной из главных улиц города. Неожиданно Эйгель затормозил и тяжело выдохнул:

– Венц!

Им навстречу шли три мальчика, хорошо одетые, у каждого кинжал на поясе. Тоже дети местных аристократов. А Эйгель совсем сник.

– А вот и маленький Эйгель!
– старший из трех мальчиков, заметно выше Сашки и Эйгеля радостно и в то же время презрительно преградил им дорогу. Сзади его пристроились два его спутника. Один тоже старше и выше, а другой худощавый мальчик, ровесник Сашки.

– На постоялом дворе остановился? Сочувствую, в Севире совсем денег не стало.

Эйгель по-прежнему угрюмо молчал, глядя на Венца чуть исподлобья.

– А отец твой где? В наемники приехал записываться? Хоть какие-то деньги.
– Венц посмеивался.
– А ты сам еще не устроился к кому-нибудь? В пажи или слуги? А вижу, устроился к этому рыжему.

Сашка понял, что Венц говорит про него.

– Нет, Эйгель ко мне не устраивался. Но слуга мне нужен. Ты, я думаю, подойдешь. Серебрянку в седьмицу хочешь?
– Сашка злился сам и злил наглого Венца. Тот от неожиданности даже опешил, открыв рот.
– Ты рот-то прикрой, мухи летают, в рот залетят.

– Что-о-о!
– взревел пришедший в ярость Венц.
– Да я тебя!..

Дальше договорить ему Сашка не дал. Он подскочил к мальчишке и тремя ударами в голову повалил его на землю. Еще несколько месяцев назад Сашка этого бы не сделал, он постарался бы погасить конфликт. Но сейчас в нем взорвалось все накопленное за эти месяцы. И еще он вспомнил, как жестоко его избил Ловкач по приказу Ржавого. Вспомнил и направил возникшую в нем ярость в свои кулаки. Венц, упав на спину, испуганно перебирал ногами и руками, отползая от нависшего над ним Сашки. Но в это время кто-то сзади повис над его спиной, схватив за руки. Сашка непроизвольно дернул назад головой и захват неожиданно ослаб.