– Как тебя зовут?

– Серри, милорд, - мальчик низко поклонился.

– Давно ты в рабстве?

– Два года, милорд.

– За что попал?

– Меня продали.

– Рассказывай.

– Мой отец был крестьянином. Но мы жили на хуторе к северу от Гендована. На хутор напали разбойники, отца с матерью убили, а хутор ограбили. Хутор у нас был богатый. Меня с сестренками взяли в рабство. Их куда-то увезли, я их больше не видел, а меня продали сюда.

– И за сколько?

– За полсеребрянки.

– Что-то дешево. Самый плохой раб меньше трех, а то и пяти серебрянок не стоит.

– Я не вру, господин. Простите, господин.

– За что прощать?

– Не знаю, господин. Я так всегда говорю, когда господа недовольны.

– А мы разве недовольны?

И тут Сашка посмотрел на Эйгеля. Тот сидел с нахмурившимся лицом.

– Хорошо, Серри, можешь идти.

Мальчик еще раз низко поклонился и убежал.

– Что скажешь, Эйгель? Раб из семьи лентяев, проданных за лень и долги?

– Это несправедливо. Его надо выкупить. У меня наберется полсеребрянки.

– Эйгель, ты думаешь, хозяин его продаст по той же цене, что купил? Купил он дешево потому, что не было документов на его рабство. Сейчас он уже с клеймом на спине и поэтому Серри стоит серебрянок пятнадцать. А то и больше. У тебя найдется ползолотого?

Эйгель поник головой.

– Хорошо, нашел ты эти деньги, а хозяин почему-то согласился его продать. А дальше что? Отпустил бы на свободу?

Эйгель кивнул головой.

– А куда мальчику идти? Где жить, что есть? Через месяц за долги снова попадет в рабы, на этот раз уже законно. Только куда его продадут? На рудники или на рисовые поля в Хаммий?

Эйгель молча сидел с понурой головой.

– Я сам могу его выкупить. Ползолотого найду. Только куда ему дальше идти?

– Можно к нам в замок.

Сашка вспомнил встречу с молодым баронетом, сыном барона Унгина.

– Серри простолюдин. По-твоему - чернь. В замке он забудет поклониться твоему брату. Что дальше?

Эйгель молчал.

– Разве твой благородный брат не накажет простолюдина за оскорбление - тот забыл поклониться? Не даст плетей?

Эйгель совсем поник.

– Или его благородный друг, которым ты восхищаешься. Кто он, кстати?

– Баронет Бредар, сын барона Унгина.

– Как? Унгина?..

Вот это да! Опять этот Унгин. Что же получается, тот надменный юноша, который наехал на Сашку в замке барона и есть баронет Бредар, лучший друг старшего брата Эйгеля?

– Что-то я слышал про этого Унгина. Он кто?

– Богатый барон. Настоящий благородный.

Как этот Эйгель зациклился на благородстве!

– А твой брат сейчас у них в гостях?

– Рисмус там часто бывает. Он дружит с Бредаром.

– К вам в замок этот Бредар может заехать? К Рисмусу.

– Может.

– Этот Бредар разве не найдет повод для наказания Серри?

Эйгель молчал.

– Вот и получается, что выкупить мало. Я не знаю, как помочь Серри. Спас от плетей - самое мало, что смог сделать. А ты все о благородстве говоришь.

– Но он все равно не сможет поступать как благородный, - не унимался Эйгель.

– А как должны поступать благородные?

– Благородный человек всегда не останется в долгу. И за помощь всегда ответит сторицей.

– А люди из черни - нет?

– Они простолюдины.

– Люди разные бывают. И в случае с Серри может оказаться так, что ты будешь прав. А может, наоборот. За мою вчерашнюю доброту, которая мне стоила всего пару медянок, он будет рисковать своей жизнью ради помощи мне. А благородные будут трусливо сидеть под каким-нибудь столом. И трястись от страха.

– Этого не может быть!

– Ладно, не будем спорить, ведь нам никогда не узнать, кто прав в этом случае. Потому что представившегося случая не будет.

– Ксандр, ты не подумай. Но я вчера сказал отцу про то, что я тебе рассказал про начальника стражи.

– И что?
– Сашка похолодел.

– Он меня отругал, а потом сказал, что если бы ты был тот мальчик, которого ищут, то ты бы сбежал. А сегодня за завтраком он сказал, что раз ты остался, значит, это все ерунда и он это скажет начальнику стражи.