Он уже на полпути к полю с открытой травой перед ним, когда это чувство рассеянности снова охватывает его. Его взгляд метнулся к ложе для прессы, а затем внезапно остановился на мне.

Мое тело покалывает, когда он смотрит на меня.

Он не может пялиться на меня, но пялится.

Его толстые ноги перестают двигаться, и он замедляет шаг и останавливается.

Толпа ревет, как разъяренный зверь, когда все кричат ему, чтобы он продолжал, но в истинно альфа-стиле Акеа не слушает никого, кроме себя.

Игроки другой команды догоняют его, и он уничтожается, когда трое мужчин врезаются в него одновременно. Мяч вылетает у него из рук и выкатывается за пределы поля.

Все на стадионе издают коллективный стон разочарования. Но не я. Мое сердце колотится, когда я смотрю, как Акеа встает. Он не сводит с меня глаз. Даже когда судья отдает мяч другой команде, и они забрасывают его.

Все разбегаются в другую сторону, но Акеа направляется ко мне.

Я примерно в пятидесяти рядах от него в огромной ложе для прессы, но он все равно идет за мной.

По моему телу пробегает покалывание, когда он перекидывает свою большую ногу через выступ на трибуны.

Неужели он… о боже мой.

Акеа бежит через трибуны прямо ко мне. Толпа вокруг него сходит с ума, доставая свои мобильные телефоны и аплодируя, когда он проходит мимо них. Каждый пытается положить руку ему на спину, пытаясь прикоснуться к величию. Историю, которую они будут рассказывать своим друзьям, своим внукам, историю, которую они никогда не забудут, когда прикоснулись к великому Акеакамаи Салуни.

Мой пульс учащается, а ноги начинают дрожать, когда он гигантскими прыжками проносится через трибуны. Игра все еще продолжается у него за спиной, но, похоже, его это нисколько не волнует.

Я отступаю назад, когда он хватается за ложу для прессы и подтягивается.

Он переступает своими толстыми ногами и подходит прямо ко мне. Я сглатываю, глядя на него снизу вверх. Как будто мы в мультфильме, когда его гигантская тень накрывает меня темнотой.

— Зоуи, — говорит он, задыхаясь.

Его лицо напряжено. Морщинки вокруг глаз напряжены. Он выглядит отчаявшимся, как будто я сломала его.

— Не покидай меня снова. Пожалуйста.

Я медленно качаю головой и смотрю на него полными раскаяния глазами. Я ничего не говорю, но я обещаю ему всей душой.

— Салуни! — Один яростный голос перекрывает тысячи других. Акеа оборачивается, и я сглатываю, когда вижу его раскрасневшегося тренера, топающего к нам по лестнице. — Салуни, возвращайся в гребаную игру! Что, черт возьми, с тобой происходит?

Акеа поворачивается ко мне и берет меня за руку.

— Я не уйду, — обещаю я ему. — Я не уйду.

Он слегка сжимает мою руку, и уголки его сексуальных губ приподнимаются в улыбке.

Внезапно он перепрыгивает через ложу для прессы на трибуны. Он сбегает по лестнице мимо своего орущего тренера и выскакивает на поле.

Мой пульс учащается, руки прижаты к лицу, а глаза широко раскрыты, когда я смотрю, как он выбегает на поле и направляется прямо к мячу.

Он у зверя из другой команды. Я не уверена, что больше и круглее — мяч для регби или его подбородок. Парень выглядит так, словно ему пересадили ногу слона.

Акеа мчится прямо на него в полном спринте.

“Умф!” — кричат все в толпе одновременно, когда Акеа опускает плечо и врезается в него. Я чувствую столкновение отсюда, и это заставляет мое бешено колотящееся сердце биться немного быстрее.

Он вырубает зверя, и мяч, кувыркаясь, летит по полю. Акеа даже не останавливается после разрушительного удара. Он подхватывает незакрепленный мяч, меняет направление и начинает бежать. Один игрок за другим пытаются атаковать его, но мой игрок ни за что не сдается.

Толпа кричит громче, чем я когда-либо слышала, когда он отделяется от группы и бежит по полю с мячом, зажатым под его большой татуированной рукой.

Осталось победить только одного человека. Он бежит на Акеа сбоку, пытаясь остановить его до того, как тот пересечет линию.

Толпа замирает в коллективном вздохе, когда мужчина приближается к самоанскому богу. Это даже несправедливо. Мужчина бросается на него, но Акеа протягивает сильную руку, швыряет его на землю и продолжает бежать.