Мне не хотелось разубеждать её относительно своей роли во всем этом. Если ей нравится считать меня невестой Валеры, то пусть так и будет, главное, чтобы на самом деле замуж не выдали…

— Не кипятись, Зойка или как тебя там. Я не хочу неприятностей ни тебе, ни себе, ни Валерику. Ответь: зачем он тебе понадобился, и я оставлю вас в покое. В противном случае мне придётся поджарить кое-кому симпатичную задницу на камнях в парилке, а потом разворошить все ваше осиное гнездо. Поверь, мне это будет совсем нетрудно.

— Не много ли на себя берёшь? — хмыкнула она.

— Нормально, в самый раз. Так что лучше скажи своим архаровцам, чтобы не трогали Валерика и дали нам с тобой спокойно поговорить. Если хочешь жить, разумеется, — небрежно закончила я, допивая пиво.

Скривившись, она посмотрела на ружьё и крикнула:

— Толян, приведи сюда того ханурика! И не трогайте его, пока не скажу. У неё тут ствол, слышишь? Она опасна!

— Ты в порядке? — послышался испуганный вопль мордатого.

— Да, идиот!!! Тащи сюда говнюка! А с тобой мы потом поговорим, расскажешь, как пришил эту стерву в лесу, козёл пархатый!

За дверью что-то пробубнили и послышался топот — кто-то отправился выполнять приказ. Остальные верные псы сидели под дверью и жалобно скулили. Ублюдки! Поняли, что жареным запахло, и сразу же хвосты поджали. Ничего, я им ещё устрою красивую жизнь. Пока они беспокоятся за Зойкину жизнь, мне нечего бояться за Валерика.

В помещение бани можно было проникнуть, кроме двери, только через маленькое оконце в парилке, в которое даже я бы не пролезла, не то что амбалы, и через печную трубу, что им тоже вряд ли бы удалось. Поэтому я была спокойна, хотя червь сомнения все же точил мою душу, что-то подсказывало, что не все я учла и не все просчитала в этой блестящей, на мой взгляд, операции по освобождению Валерика. Но пока все шло хорошо и беспокоиться не приходилось.

— Ну что, заткнулась? — усмехнулась Зойка. — Как ты его вычислила, этого пентюха? Или мамаша-дура проболталась?

— Давай я первая буду спрашивать, — мягко проговорила я. — Все же ты у меня в руках, а не наоборот…

— Ха! Не смеши людей, глупая! Это ты у меня в руках! Живой тебе не уйти, а если меня прикончишь — тем более.

Тут в предбаннике раздался шум и крик Толяна:

— Ну притащил! Что с ним делать теперь?

— Ждите! — ответила Зойка и вопросительно глянула на меня.

— Ладно, хватит ваньку валять! — повысила я голос. — Выкладывай мне все, или начну мучить. На тебя потом ни один мужик не взглянет. Я тебя в кипятке сварю. Я — садистка, маньячка, из психушки сбежала. Не веришь?

Она с усмешкой покачала головой, но в глазах мелькнул испуг.

— А зря, — продолжала я ледяным тоном. — Жалко, что я сумочку дома забыла — в ней справка из психушки. Но я и так тебе докажу. — Я поднялась и пошла в парилку.

— Ты куда это? — подозрительно спросила она.

— За кипятком, куда же ещё, — удивлённо ответила я. — Сейчас наберу ковшик и буду тебя поливать, пока не поверишь…

— Постой, дура! — в ужасе воскликнула связанная Зойка. — Я верю, верю, только сядь на место!

Довольная, я вернулась за стол. Зойка сидела бледная, глаза горели, носик заострился, губы подрагивали.

— Не вздумай меня уродовать, слышишь? — тихо произнесла она, и голос её дрогнул. — Не хочу быть уродиной, не смогу… — Она уронила голову. — Ладно, подавись своим Валериком и его бабками. Будем считать, что ты выиграла в честной борьбе.

— О чем это ты? — опешила я. — Какие ещё деньги? Он же нищ…

— Не прикидывайся дурой! — с горечью воскликнула она. — Ты все прекрасно знаешь. Иначе зачем тогда замуж собралась за этого пентюха? Уж с твоей-то внешностью можно и получше найти. Черт, а ведь я уже почти все сделала! И все уже почти получилось! — Она посмотрела на меня с ненавистью. — И откуда ты взялась на мою голову?

— С неба. Слушай, я честно ничего не понимаю. О каких деньгах идёт речь? Поверь, я не в курсе.

Зойка не поверила.

— Заливай мне ещё, — усмехнулась она. — Какого же хрена ты тогда не сбежала, а сюда за Валериком припёрлась? Уж сам по себе он абсолютно никакой ценности не представляет. — Она презрительно скривилась. — Братик называется. Дал же Бог такого телёнка!

Мне показалось, что я ослышалась.

— Брат? Он что, твой брат? — переспросила я удручённо.

— Что, не похожи? И слава Богу. Я бы повесилась, если бы это было не так.

Тут я поняла, что нужно немедленно менять тактику. И ещё почувствовала себя дурой, которую провели на мякине. Все мои логические построения этого простого дела рассыпались в прах. Я видела глаза Зойки и знала, что она не врёт. Значит, врала Виктория Романовна и врал Валерик. Но зачем?! Мне необходимо было это выяснить, чтобы знать, как себя вести дальше. А то, может, стоило бросить здесь Валерика и бежать отсюда, пока притихшие за стеной звери не разбушевались и не изрешетили меня из своих пистолетов…