Не успела я и глазом моргнуть, как уже была прижата к каменной стене лавки. Правый кулак Дакота уперся в исчерченную трещинами поверхность над моей головой, левая рука перекрыла мне путь отступления с другой стороны. Медленно приблизившись, будто делая отжимание от стены, он нагнулся, чтобы наши лица были на одном уровне, и без единого оттенка эмоций в голосе поинтересовался:

– Почему ты решила, что мне это было неприятно?

«Святые Первосоздатели! К чему он клонит? К чему? К чему? Первый раз вижу его таким отстраненным, но в то же время сосредоточенным».

– Потому… – Я с трудом сглотнула накопившуюся во рту слюну, успев спасти горло от полного высыхания. Казалось, что еще чуть-чуть и изо рта хлынет пустынный песок. – Потому что… неприятно. – Отвернувшись, сосредоточила взгляд на светлых волосках на его запястье. – Ужасно, если без твоего желания до тебя дотрагиваются.Так.

– И почему же ты решила, что мне былонеприятно? – с нажимом повторил Дакот.

– Знаю, знаю, знаю, что физиологически данный процесс всегда приносит удовольствие, – паникуя, я отчего-то начала тараторить. – Поэтому оценка «приятно-неприятно» здесь не уместна. Однако…

Прерывая меня, Дакот цыкнул и уронил голову, коснувшись макушкой моего подбородка.

– Да ты, верно, издеваешься.

– Нет! – пискнула я.

– Оцениваешь нечто настолько личное со своей позиции псевдоученого. Возомнила себя невесть кем…

– Нет, Дакот, я всего лишь хочу сказать, мне очень жаль, что тебе пришлось терпеть мои прикосновения. – Выпалив это, я шумно втянула носом воздух. – Даже если, в конце концов, это принесло удовольствие.

Дакот поднял голову и очень долго смотрел на меня, как будто в ожидании чего-то иного, а затем пробормотал:

– Ты такая бесчувственная, Эксель.

– А? – Я просто-напросто опешила. Неужто моя попытка извиниться с самого начала была одним сплошным фарсом? – Бесчувственная?

– Столь любимые тобой эликсиры заставили меня потерять контроль. – Над головой раздался хруст костей – Дакот с силой сжал кулак. – Признаюсь, ненавижу терять контроль. Да еще так внезапно.

Его пальцы коснулись моих волос на макушке. Я обратилась в неподвижное каменное изваяние, терзаясь сомнениями – стоит ли ему позволять это делать? Может, необходимо оттолкнуть его руку?

– Мне было приятно. Там, у изгороди.

От таких откровений мои уши запылали.

– Потому что эффект эликсиров слишком силен.

– Допустим. – Пальцы Дакота нырнули в неприглядную густоту моих волос, слегка лаская кончиками кожу головы. – А еще мне было вдвойне приятно оттвоегоприсутствия.Твоихприкосновений.Твоегодыхания.

«Опасно! Опасно! Опасно!»

– В тебе говорит остаточный эффект эликсиров. Я наблюдала воздействие «Шато» на мысли и чувства Нэнни, девушки Квина, в ее сознании, и, поверь, он подобен шторму.

– Тебе так легче?

– О чем ты?

– Когда ты начинаешь что-либо анализировать, то успокаиваешься. Как сейчас. Твой взгляд снова ясен, и ты прекратила мямлить.

– Естественно. Я нашла ответ, а поэтому проблему можно решить. Чем скорее из твоего организма выветрятся частички смешанных эликсиров, тем быстрее спадет с твоих глаз пелена.

Ободряюще улыбнувшись, я двинулась вперед, надеясь, что Дакот выпустит меня из плена своих рук.

– Решить проблему, говоришь… – В глубине юношеских глаз сверкнули молнии. Ладони Дакота скользнули на мою шею, надежно фиксируя голову в одном положении – ни повернуться, ни наклонить в сторону. Порывисто приблизившись, он прочертил кончиком носа на моей щеке полукруг. Слегка коснувшись губами полоски кожи над моей верхней губой, он выдохнул: – Эгоистичная госпожа, решите-ка эту проблему. От одного вашего присутствия я вновь начинаю впадать в неистовство. Прямо… сейчас…

Свободные от хватки руки, сложенные в замок, врезались Дакоту под дых. Выпучив глаза и надсадно кашлянув, он отскочил назад, сшибая ногами сложенные стопкой дрова у стены.

– Черт, вот же черт! – Дакот с каким-то сумасшедшим выражением на лице хохотнул, утерся рукавом – слишком детским, слишком умилительным жестом, – и криво улыбнулся. – Не стоило учить тебя самообороне. Умненькая госпожа, схватывающая все на лету, слишком быстро научилась бить со всей силы с близкого расстояния.

– Ты… – Я тяжело дышала, словно успела перетаскать на плечах половину запасов Руары и Сантьяго. – Ты говорил… что этот прием поможет, если вдруг… меня зажмут в угол.

– Верно. – Глаза Дакота все еще лихорадочно сверкали. – В следующий раз не забудь добавить удар сюда. – Он указал на свои брюки у паховой области. – Чтобы кое-кому было вдвойне «приятно».

Со стороны улицы послышалось шуршание.

– Вы чего это тут прохлаждаетесь? – Руара удивленно оглядела всклокоченную меня и растрепанного Дакота. – Ссоритесь?

– Уже нет. – Я огладила платье.

– О, хорошо. – Женщина с подозрением уставилась на юношу, видимо, раздумывая устроить ли ему нагоняй или отпустить с миром. – Матильду не видели?