– Слово держу, - сообщил он.
– Тут по проспекту открылось одно местечко, так что братва решила там посидеть. Не возражаешь?

Развернувшись через Манежную, мы снова проскочили Новый Арбат, взлетели на мост... Чем мне нравятся хорошие иномарки- при плавности и тишине возникает ощущение стремительности.

Сразу после Панорамы водитель взял правее и затормозил возле углового дома.

– Здесь же обыкновенная столовка!
– удивился я, так как знал немного топографию.
– Пока работала Бородинская панорама, тут кормили заезжих экскурсантов. Кстати, довольно скверно кормили. У знакомых собака околела после того, как ей скормили местную котлету.

– Котлеты придуманы не для собак, - заметил Валерка.
– А столовку теперь переделали в кабак. Днем отсюда прекрасный вид на "Бабу с тараканами", - он неопределенно махнул рукой в сторону пика на Площади Победы.

При всем своем блатнярстве, Валерка был верующим и неоднократно базарил по поводу близкого соседства православного храма и "идолища поганого". В общем, мужик был не так уж прост, как казался снаружи.

– Первым к Шамилю не лезь, - предупредил он.
– Он не любит, когда за столом дела решают. За столом ты - гость. Ешь, пей, в общем, веселись. А уж потом толковать будете.

Валерка провел меня за стол, Шамиль чуть заметно кивнул, а остальным - их человек восемь - было наплевать.

С едой на столе обстояло простенько - салат с

лобстерами, форель, запеченная в сметане, пицца микста, в которую кладется все, начиная от шампиньонов и кончаямоллюсками. Вино было белое молодое в длинных бутылкахзеленого стекла.

Похоже, я попал в ресторанчик с итальянским акцентом.

Компания подобралась разношерстная. Все были чисто выбриты и хорошо подстрижены. Пахло французским одеколоном, а костюмы на многих стоили не меньше билета до Парижа и обратно. Что же касается золотых "Ролексов", перстней и заколок для галстука, то суммарная их стоимость вполне соответствовала цене самого ресторанчика на Кутузовском.

Разве что лица... Не всем удавалось за золотистым загаром, полученным явно не в зимней Москве, сытостью здоровой и вкусной еды, ухищрениями массажистов и визажистов скрыть изрезанность черт, выщербленных колымскими ветрами, и издерганность взгляда, зараженного долгим однообразием лагерной жизни.

Хотя попадались и вполне милые здоровые ряшки, разве что слегка подпорченные наглой безнаказанностью. У них, похоже, все еще было впереди.

– Слышь, мужик, ты на моего кореша похож. Он в Гарварде охранником работает. Тоже побрит плохо, - мужик справа от меня заржал, словно сказал что-то остроумное.

– А я своего сына в юридический пристроил, - сообщил собеседник напротив. Мне это таких бабок стоило - я бы твой Гарвард на корню скупить мог.

В дальнейшем беседа протекала так же весело и ненавязчиво.

Около полуночи Шамиль встал из-за стола. Сонный официант проводил нас до выхода. На улице Шамиль подошел к своей машине и только тут сделал вид, что заметил меня. Открыл дверцу большой черной машины, махнул мне рукой и влез первым. Валерка же, стараясь не поворачивать в мою сторону головы, сел в другой автомобиль.

– Боксер сказал, у тебя дело?
– он вопросительно посмотрел на меня. Выкладывай.

– В Москве сейчас находится один американец. Его раскручивают на крупную сумму.

– Не, с американцами я не связываюсь, - Шамиль покачал головой.
– Они вон Японца замели.

– Этот не станет никому говорить, что на него наехали.

– В чем здесь покупка, а?

– Когда-то, у себя на родине, он был знаком с советским разведчиком. Теперь предполагает, что существуют документы, которые можно истолковать так, что его завербовало КГБ. В Штатах за шпионаж грозит пожизненное. У американца деньги есть. Он готов платить, - выпалил я все.

– И с КГБ я не стану связываться, - хмуро ответил Шамиль.

– На кой мне надо пулю от снайпера получить.

– Американца шантажируют люди, которые уже не работают на Лубянке.

– Связи-то остались, а?
– он покачал головой.

– Мы же не будем отбирать деньги силой. С нами поделятся.

– Поясни.

– Мне надо, чтобы вы встретились с боссом ресторана "Красная лошадь".

– А дальше?

– Я с ним поговорю, и он захочет войти с вами в долю.

– С какой стати?

– Это уж я вам обещаю.

– Чего стоят твои обещания?

– Моей головы.

– Твоя голова, - он дунул на раскрытую ладонь, - не стоит даже этой пыли.

– Но ведь это моя голова. Я к ней привык. Можно сказать - дорожу. И не стал бы понапрасну ею рисковать.

Машина резко затормозила на светофоре и я поморщился от боли в спине.

– Ты чего кривишься?
– зло спросил Шамиль.

– Позвоночник болит.

– Остеохондроз?

– Да. Застарелый, - я улыбнулся.