Жалко кнут с собой не взял, задыхаясь, думал я, когда сворачивал в вонючий закуток. Оттуда протянулась жалобная рука с просьбой о подачке.

Прости, друг, сегодня я на мели. Остановился, держась за сердце. Как же оно выпирает из грудной клетки. Опустил ладони на колени и выдыхал. Пот падал на пыльную землю.

Вскоре послышались торопливые шаги, и я снова сорвался с места, стараясь запутать преследователя в узких проходах между домами. Из-за угла вытянулась рука и сбила меня с ног.

По старой памяти успел сгруппироваться и откатился в сторону. Кто-то схватил за шкирку. Пусть я и пацан сейчас, но драться буду до последнего!

Я вертелся как злобный хорёк, кусался, царапался и тыкал кулаками, куда ни попадя, пока не угодил по губе схватившего меня мужчину. Тот свирепо заревел и отпустил меня. Зная, что далеко не убегу, я решил сымпровизировать.

Моя ладонь промелькнула между ног неприятеля и сжала со всей дури его яички. Это должно его замедлить.

Я не очень люблю оперу, но это был чудесный фальцет. Боясь, что мне отобьют голову, я отскочил в сторону и, уже ликуя, собрался рвануть на свободу. Вдруг что-то подняло меня вверх тормашками. От неожиданности я замахал руками и пару раз взбрыкнул телом. Оно застыло в воздухе.

«Что за?»

– Угомонись, зверёныш. Ты как? – шутливо спросил второй страж у присевшего от боли сослуживца. Тот лишь напряжённо кивнул и вытер рукавом окровавленную губу.

Я же висел в воздухе головой вниз. Непонятно как – никто меня не держал! Без верёвок… Без… Это как вообще?

28 лет назад в старом мире, приёмная рода Шереметьевых.

– Борисов Гордей Константинович, окончил с отличием школу, отслужил в армии, так-с, – послюнявил палец плотно сбитый рекрутер Шереметьевых. – Ага, через год поступил на платное отделение по специальности «Маркетинг». Это как? – на меня смотрели колючие недоверчивые глаза нанимателя.

– Что именно вас смущает?

– Без роду, без денег, вернулся после армии и вот так сразу поступил в один из престижнейших ВУЗов страны? Что-то тут нечисто.

– Вашбродие, крутился как мог. Открыл собственный бизнес, заработал…

– Знаем мы ваше… «заработал», – папка с делом стукнула о стол, и неодобрительный взгляд снова прошёлся по документам. – Постоянные драки, нарушения порядка, что с дисциплиной, Гордей Константинович?

– С дисциплиной у нас крепкие семейные отношения, Аркадий Павлович, – я старался сохранить серьёзное выражение лица, но уголки губ предательски подёргивались.

– Юморист, ну а чего не закончил? Тут сказано, перешёл на факультет права, потом на психологию, работал, – он ещё раз перепроверил, – в морге?

– Да, санитаром.

– Да вы батенька, тот ещё фрукт, я посмотрю. Везде по чуть-чуть и нигде полностью – это не есть хорошо. По верхам нахватались. Тут внушительный список, ну а дальше что?

– А дальше вернулся в армию по контракту.

– Вот видите, как бывает – дело надо всегда заканчивать, Гордей Константинович.

– Так это… Всё и закончил как надо, – я стоял, вытянувшись по струнке – военная привычка.

На секунду позволил себе встретиться взглядом с человеком, от которого в дальнейшем зависела моя судьба. Ведь за мою голову объявили солидную награду.

Бровь неверяще встрепенулась вверх, и я поспешил добавить.

– Всё экстерном, вы поймите – просиживать штаны это такое себе дело, вот и…

– Вы хотите сказать, что усвоили пятилетнюю программу за полгода?

– За четыре месяца, вашбродие.

Послышался сомневающийся кашель.

– Ну, допустим, но здесь запись, что вы ни черта не окончили – вас выгнали за драку, – он поднёс к глазам листок, отложил и взял следующий. – Здесь за махинации со студенческими билетами, что за история?

– Да так… – мне не хотелось ему рассказывать, что я подделывал пропуска и документы, толкая их левым людям. В основном это были трахари молодых барышень из многоэтажного общежития, ничего серьёзного – просто карманные деньги для бедного студента.

– А вот здесь вы оскорбили профессора, уважаемого, между прочим, человека и причём неоднократно.

– Ну, там он был не прав, – я не собирался отнекиваться и совсем не стыдился содеянного. – Сначала попытался втюхать нам неактуальную информацию, а потом задел мою честь. А я не тряпка половая, чтобы давать об себя ноги вытирать.

– Вот значит как? – похоже, это конец.

Рекрутер отложил папочку в сторону и скрестил пальцы, поместив на них подбородок. Я привык к отказам. Да, мой характер не сахар, но своё дело я знал, плюс понял, что с этим дядькой лучше не юлить – почувствует обман. Это тот случай, когда честность – хорошее оружие.

– Какой у вас разряд фехтования?

– Четвёртый, – тут же выпалил я, ухватившись за последнюю соломинку.

Мужчина оценивающе кинул на меня взгляд и покачал головой, вертя пальцами ручку туда-сюда. В возрасте двадцати двух лет – это довольно неплохой результат. С учётом того, что их всего семь, такого мастерства достигают обычно дворянские сынки. И то сызмальства тренирующиеся у именитых фехтовальщиков.