Я не могу остановить себя от прикосновений к ней, от того, что мои руки скользят по ее груди, когда она целует меня, ее соски напрягаются сквозь тонкую ткань платья, когда руки скользят туда, где ее платье влажно прижимается к спине, вниз к ее талии. Кажется, что мы стоим на улице и целуемся целую вечность, пока я не вспоминаю, что мы должны быть в помещении, что здесь может быть опасно, что я снова теряю понимание того, на чем мне следует сосредоточиться, из-за своей похоти к той, которую я не должен хотеть.

Этого должно быть достаточно, чтобы заставить меня остановиться, но этого не происходит. Я тянусь к ней, и мы оба, спотыкаясь, идем к двери в нашу комнату, я нащупываю ручку двери, едва успевая оторвать свои губы от ее губ, чтобы посмотреть вниз и открыть ее. Я захлопываю дверь за нами, подхватываю ее на руки, ее юбка задирается на бедра, когда она обхватывает меня ногами, несу ее к кровати, и мы оба падаем на нее.

Она не потрудилась надеть трусики. Я обнаружил это сразу же, как только моя рука скользнула по ее внутренней стороне бедра, и, когда она, задыхаясь, потянулась к пуговице моих джинсов, я не смог спустить их достаточно быстро. В итоге моя рубашка задрана на талии, джинсы наполовину спустились на бедра, ее юбка задралась на бедрах, я раздвинул ее, кончик члена скользнул по ее влажному входу, я снова захватил ее рот своим входя в нее, не в силах больше ждать ни секунды.

Елена вскрикивает, поглощенная нашим поцелуем, и я не могу остановиться. Я погружаюсь в нее так глубоко, как только могу, и снова насаживаюсь, чувствуя себя полубезумным от удовольствия, от того, как она сжимается вокруг моего члена, такая охренительно мокрая для меня. Ее ногти впиваются в мои плечи через рубашку, ее спина выгнута так глубоко, что ее груди прижаты ко мне, ее голова откинута назад, ее бедра двигаются вместе с моими, раскачиваясь, когда я вхожу в нее снова и снова, теряя сознание от удовольствия.

Она так чертовски хороша, и я никогда не хочу останавливаться. Это все, о чем я могу думать, мое желание достигает точки кипения, и я никогда, никогда не хочу не быть внутри нее. Я хочу, чтобы время замерло, чтобы мы остались здесь навсегда, и когда я чувствую, как она начинает содрогаться вокруг меня, ее стоны вибрируют на моих губах, когда она начинает кончать, ее ноги плотно обхватывают мои бедра, как будто она хочет затянуть меня глубже и никогда не отпускать меня…

Я не слышу щелчка открывающейся двери. Я не слышу шагов позади нас или звука взводимого пистолета. Я сосредоточен на Елене, весь я в ней. Я борюсь с желанием не кончать, чтобы продлить это еще немного, когда она вдруг поворачивает голову в одну сторону, и я вижу, как ее глаза расширяются, фокусируясь на чем-то позади нас.

Секунду спустя она издает пронзительный крик.

10

ЕЛЕНА

Сначала я даже не верю, что это происходит. Мне кажется, что у меня галлюцинации. В один момент не было ничего, кроме Левина и восхитительного ощущения его внутри меня, его взгляда, прикованного к моему, когда он прижимал меня к кровати, удовольствия, накатывающего на меня волна за волной, когда я сильно кончала, а потом я повернула голову, выгибаясь в нем, и увидела, что мы не одни.

Никто из нас не слышал, как открылась дверь. Никто из нас не услышал, как они вошли, мы были слишком увлечены друг другом. Когда я вижу четверых мужчин, одетых во все черное, с балаклавами на лицах и пистолетами в руках, они уже на полпути к кровати.

Я слишком шокирована, чтобы говорить. Все, что я могу сделать, это закричать.

Левин отшатывается назад, выскальзывает из меня, поворачиваясь в ту сторону, и в следующее мгновение видит мужчин. Я вижу, как его рука тянется к тумбочке и хватает пистолет, как он кричит: "Елена, пригнись", поднимает пистолет, и мужчины целятся в него.

Я бросаюсь на пол, юбка все еще задрана на бедрах, заползаю под кровать, когда над ней раздаются выстрелы. Я вздрагиваю от каждого из них, ожидая момента, когда пуля пронзит и попадет в меня, или рука схватит меня и потащит, пока я ползу на животе к другому краю кровати. Я слышу звук падения тела на пол с тяжелым стуком, и все, о чем я могу думать, это то, что я надеюсь, что это не Левин.

Бросив взгляд в сторону, я вижу черные брюки на неподвижном теле и выдыхаю. Это не Левин. Но я слышу шум над собой, звук удара, треск, стон, когда кулак приземляется, и еще один выстрел. Я снова смотрю на тело и вижу, что его пистолет все еще находится в вытянутой, слабой руке.

Сердце колотится в груди. Неужели это никогда не закончится? Я думала, что здесь мы в безопасности, что я смогу провести ночь с Левиным, что все будет хорошо, пока мы не получим паспорта. Но снова и снова я ошибалась.

Заманчиво оставаться под кроватью, прятаться, пока все не закончится. Но если я что-то и знаю о себе, так это то, что я ненавижу чувствовать себя беспомощной. Я не хочу быть девушкой, попавшей в беду. Я хочу быть причастной к своему спасению.

Я протягиваю руку, прежде чем успеваю отговорить себя, хватаюсь за пистолет и выхватываю его из руки мужчины. Я слышу еще один выстрел, еще один удар и стон Левина. Я перебираюсь по ковру на другую сторону кровати, выползаю из-под нее и задираю голову за край.