Мы плюнули на пашню Вия,

Лешего в лес отпустили

и одни побрели до народа.

А миряне на нас:

— Уроды!

— Зачем же так?

Ведь мы поём и пляшем,

вразнобой руками машем

да гундосим невпопад.

Но ответом — камнепад!

А в ближайшей богадельне

поставили нас к молельне.

Стоим, крест кладём неправильно,

бьёмся челом об завалинку

и ругаемся грозно матом

(попадья научила, не виноваты).

Выгнали нас. Куда идти?

Одни беды на пути.

— Может, всё-таки поле засеем?

К осени урожай поспеет.

Домишечко рядом поставим.

С Лешим в картишки вдарим.

— Ну не, мы к трудам непривычные.

Не для того ребята столичные

мамок родами тужили.

Мы знаем дороженьку нужную:

пойдём-ка до бабы Яги,

у той две костяные ноги,

сумеет здровье вернуть.

Нелогично, но по лесу прём, не свернуть!

Вий с надела своего нам машет,

соха в ручищах злобно пляшет.

Отвернулись, смотреть неохота,

не наша, то бишь, забота.

А вон и избушка бабы Яги.

Заходим. Ей встать не с ноги:

сидит, в карты с Лешим играет,

тот ей байки смешные баит.

Дураки:

— Помоги нам баба Яга!

— Эх, прячьтесь, поп едет сюда.

— А что ему надо, попу?

— Да что-то я и не пойму.

А поп пузом хлоп и заходит.

Дух язычества сразу уходит

и сияньем наполняется дом.

Мы ж в дальний угол ползём.

Поп кричит:

— Привет, старуха.

Чую, пахнет русским духом.

Никак, суп из мужланов варила?

Гореть в аду тебе! Говорил я?

— Чего припёрся, паразит?

А в аду уже горит

твоя больная печень.

И тут… вытаскивает бабка из печи

румяны, пышны калачи.

Дураки не сдюжили,

вывалились дружно,

хвать по калачу и в рот.

Поп на дурней пузом прёт:

— Вас то я везде и шукаю.

Попадья без холопов пропадает:

то ревёт, то плачет,

то песни орёт, то скачет,

посуда из рук у ней валится,

гости от скуки маются,

песни ваши поминают,

требуют дураков. Пытают,

мол, я вас сгноил куда-то.

Но я ж невиноватый!

Не, поп ни в чём не повинен,

даже если он колокол сдвинул.

Ему там на небе зачтётся,

мол, где тонко, там и рвётся.

Поп:

— Ну тогда собирайтесь,

в дом поповский верстайтесь,

платить обещаю исправно

едой, водою, а главное

про розги и вовсе забуду

колокольней пытать не буду.

— Мы бы рады,

да ни слуха у нас, ни зрения,

ни певческого настроения.

Вот припёрлись до бабы Яги,

просим ведьму: помоги!

Яга:

— Вам поможет лишь работа

да о стариках забота.

Говорят же вам, Виюшка пашет,

помогите ему. И краше

дураков не будет на свете,

только эти, эти и эти.

С тоской оглядели мы поле.

Нет, нам охота на волю.

Раз берёт поп обратно убогих,

так и быть, хватаем руки в ноги

и ковыляем за ним прямо в город.

Яга:

— А не лучше ли в прорубь?

Что б от вас природа отдохнула.

Всё, идите, я б давно уже уснула.

Вот едет на повозке поп,

а мы бегом за ним бегом топ-топ.

Поп:

— Встречай, жена, холопов!

Попадья:

— А ну картоху лопай.

И потекли дни наши серой струйкой,

мы колышемся сбруйкой

по поповскому дому:

всё примечаем, плохому

учим поповских ребят,

те молится уже не хотят.

Вместо нас детишки пляшут,

поют, метут, капусту квасят.

Да заговор плетут очень смелый:

— Как вишня в саду поспеет,

оборвать её всю без остатка,