— Ну, и что ты видишь? — спросил он.

— Твой толстый нос…

— Нормальный нос, — обиделся Ваня.

— Теперь серый глаз… Ты знаешь, что у тебя глаза…

— Хватит изучать, — смутился Ваня. — Я вот сейчас тоже на тебя посмотрю…

— Пожалуйста, держи подзорную трубу.

Ваня взял свернутый в трубку лист и приложил к левому глазу, а правый прищурил.

— Я жду, капитан, — засмеялась Мила.

Ваня скомкал затрещавший лист, а когда разжал ладонь, «подзорная труба» превратилась в коричневое крошево.

— Ну, и что же ты увидел? — спросила Мила.

— Тебя, — сказал Ваня.

— И какая же я?

— Обыкновенная.

Нужно было сказать, что Мила красивая, и это была правда, но у Вани язык не повернулся.

— Смешной, — засмеялась она и, помахав рукой, скрылась в своем подъезде.

— Смешной, — повторил Ваня. — Не смешной я, а дурак!

Проходивший мимо мужчина с улыбкой взглянул на него и заметил:

— Сильно сказано… Самокритикой занимаетесь, молодой человек?

Ваня хотел сказать, что это никого не касается, но прикусил язык: а вдруг это отец Милы? Человек подмигнул ему и вошел в ту же парадную, где скрылась девочка. «Нет, не отец, — подумал Ваня. — Ни капельки не похож».

Он поднял еще один свернувшийся в трубку лист, развернул его и положил на ладонь, лист, будто живой, снова свернулся. Ваня поднес его к глазу и стал смотреть на одинаковые, с почерневшими рамами окна. Десятки окон. Два или три из них в квартире Милы Спицыной.

— Опускай! — командует Ваня.

Костя бросает за борт двурогий чугунный якорь. Слышно, как шелестит пеньковая веревка. Костя морщится и покусывает губы: веревка жжет руки. Наконец якорь зарывается в грунт и на поверхность выскакивают несколько больших пузырей.

— Глубина семь метров, — сообщает Костя, опуская в воду покрасневшие ладони.

Ваня надевает маску, берет в руки фотобокс для подводной съемки и спускает в воду ноги в синих ластах.

— Гляди, чтобы судорога не схватила, — ежится Андрей. — Намазался бы жиром. Я где-то читал, жир задерживает человеческое тепло.

— Лучше всего — это гидрокостюм, — говорит Костя.

— А еще лучше забраться в подводную лодку или в батискаф и смотреть оттуда в иллюминатор, — глухо из-под маски бормочет Ваня и берет в рот загубник дыхательной трубки.

Оттолкнувшись рукой от лодки, Ваня с всплеском уходит под воду. Тут же выныривает, продувает трубку и, набрав побольше воздуха, опять ныряет. В зеленоватой воде видно, как он по-лягушачьи перебирает ластами, потом тень становится расплывчатой и совсем исчезает.

Лодка чуть заметно покачивается на легкой зыби. В гавани, у причала, стоят большие белые корабли. Видно, как по набережной прогуливаются люди. Сегодня воскресенье. День теплый, солнце припекает по-летнему. Прилетела большая белая чайка с горбатым желтым клювом. Круг за кругом делает она над лодкой, пристально глядя в воду. Выгнутые, как у старинного аэроплана, крылья почти не шевелятся. Скрюченные лапы прячутся в белые перья.

— Ну, чего привязалась? — кричит Андрей чайке. — Рыбы сегодня не дождешься!

Чайка разочарованно и тоскливо отвечает и улетает к другому берегу.

— На Вял-озере совсем другие чайки, — говорит Андрей, провожая птицу взглядом.

— Как вспомнишь про Вял-озеро, так глаза у тебя становятся несчастными, — замечает Костя. — И голос совсем другой. Чего это оно так на тебя подействовало?

— Тебе не понять, — задумчиво говорит Андрей. — Вял-озеро — это… В общем, я вот сейчас бы махнул туда… Там на берегу есть поселок. Называется Вильмаламбина, а в том поселке… — Андрей спохватывается и наклоняется к воде. — Вот нырнул, все нет и нет!

— И что же в том поселке? — спрашивает Костя.

— Потрясающая баня, — отвечает Андрей. — Мы в ней парились…

Костя тоже смотрит за борт.

— Что-то долго он там, — начинает он беспокоиться.

— Две минуты может пробыть… Второй месяц тренируется дома в ванной. Напустит воды, заберется, закроет уши и нос и считает. Уже до ста сорока может. Больше двух минут.

— А ты? — спрашивает Костя.

— Полторы минуты.

— Я даже не знаю, сколько смогу пробыть под водой, — говорит Костя. — Ни разу не пробовал.

Метрах в десяти от лодки запузырилась, забурлила вода. Показывается желтая подводная фотокамера, а за ней Ваня. Выплюнув загубник, он жадно вдыхает воздух. Ярко блестит мокрое овальное стекло маски. Несколько энергичных взмахов — и Ваня у лодки.

— Видел хоть одну? — спрашивает Андрей.

— Дно грязное, водоросли в слизи и ржавые, а рыбешка шныряет. Только очень мелкая.

— Может, не стоит больше, Вань? — говорит Костя.

— Пленку добью, — отвечает Ваня. — Кадров пять осталось.