— Я не заслуживаю беспокойства Вашего Величества.

Хэлянь И перевёл взгляд на Дуань Пэнцзюя и спросил в лёгком удивлении:

— Пэнцзюй, и ты здесь? Давно тебя не видел! Рад, что ты бодр и полон сил.

От прищуренных глаз Дуань Пэнцзюя лучами разбежались тонкие морщинки, и он поспешно улыбнулся в ответ:

— Для меня огромная честь, что Ваше Величество помнит обо мне.

Хэлянь И чувствовал, что Чжоу Цзышу сообщил далеко не всё. Поэтому он раскрыл бамбуковую трубку, извлёк свиток и, быстро прочитав текст, поднял довольный взгляд на главу Тяньчуана.

— Прекрасная работа. Что бы ты хотел получить в награду?

Вот и настал момент.

Чжоу Цзышу внезапно опустился на колени. Озадаченный Дуань Пэнцзюй машинально последовал примеру командира, не зная, как ещё поступить.

Между бровями Хэлянь И пролегла глубокая складка.

— В чём дело?

Чжоу Цзышу с трудом перевёл дыхание и тихо сказал:

— Этот слуга осмелится просить Ваше Величество о милости.

Хэлянь И рассмеялся.

— Нет нужды вставать на колени! Ты столько лет рискуешь жизнью и здоровьем ради меня. Я не могу даровать тебе лишь бразды правления моим народом, все прочее проси смело. Поднимись и прямо скажи, чего хочешь.

Чжоу Цзышу выпрямил спину, продолжая стоять на коленях, и распахнул слои одежд на груди. По комнате расплылся тяжёлый железный запах. Поджившие за ночь раны, потревоженные дорожной тряской, снова открылись и начали кровоточить.

— Цзышу! — вскрикнул Хэлянь И, вскочив с места.

Дуань Пэнцзюй оцепенел от ужаса, заметив блестящий гвоздь на узкой ладони своего командира, протянутой к императору.

— Ваше Величество, я сам поставил шесть гвоздей, — объяснил Чжоу Цзышу. — Но седьмой не позволил бы мне прийти во дворец и проститься с вами. Я прошу лишь о том, чтобы Ваше Величество разрешили Пэнцзюю завершить начатое.

Некоторое время Хэлянь И безучастно смотрел на происходящее, не находя слов, потом тяжело опустился в кресло, запрокинул голову и обратил немигающий взгляд к потолочным балкам.

— Юньсин далеко на северо-западе, — заговорил он словно с самим собой. — Бэйюань… Бэйюаня больше нет… А теперь и ты покидаешь меня?

Чжоу Цзышу промолчал. После нескольких минут размышлений Хэлянь И горько вздохнул.

— Я по-настоящему одинок. Не так ли, Цзышу?

— Вашему Величеству нет нужды беспокоиться о Тяньчуане, — ответил тот. — Пэнцзюй в течение многих лет был моей правой рукой. Я верю в его способности.

— Командир! Вы не должны так говорить! — выпалил Дуань Пэнцзюй. — У меня никогда и в мыслях не было… Вы… Вы не можете…

— Это гвозди «семи отверстий на три осени». Я умру через три года. Стрела уже пущена, и её не остановить, — прошептал Чжоу Цзышу, прижав лоб к полу. Он не поднял взгляд даже после того, как закончил свою речь неотступным: — Пожалуйста, примите во внимание годы преданной службы Вашему Величеству и соизвольте удовлетворить мою просьбу.

Хэлянь И перевёл пристальный взгляд на окровавленного человека. Никто не мог сказать, о чём думал император, пребывавший в расцвете сил и зените власти. Осторожность, искусные расчёты, война, многолетняя ожесточенная борьба… Всё это помогло ему получить трон, но помешало сохранить тех, кто был рядом — они просто исчезли один за другим. Невозможно укрыться от непредсказуемости жизни или откупиться от одиночества.

Наконец император прикрыл глаза и устало махнул рукой. На губах Чжоу Цзышу расцвела улыбка.

— Благодарю Ваше Величество за доброту, — он выглядел так, словно услышал самую счастливую весть на свете, на болезненно-бледных щеках даже проступил живой румянец.

С нескрываемым облегчением Чжоу Цзышу повернулся к Дуань Пэнцзюю и вложил в его руку последний гвоздь:

— Я готов.

Дуань Пэнцзюй никак не решался исполнить безмолвный приказ императора, но в конце концов… Закусив губу, он решительным движением вбил багряный гвоздь в грудь своего командира.

Дуань Пэнцзюй не раз наблюдал данную процедуру и понимал, насколько она мучительна. Даже самые стойкие не выдерживали пытку и орали от боли, срывая голос до хрипоты. Однако Чжоу Цзышу лишь слегка задрожал от напряжения. У него вырвался едва различимый стон, но и в стоне слышалась радость. Дуань Пэнцзюй подумал, что этот человек сошёл с ума.

Чжоу Цзышу долго не двигался, собираясь с силами, потом повернул к Хэлянь И белое, как бумага, лицо и склонил голову в поклоне. Движение ци в его меридианах стихало, по рукам и ногам расползалось онемение.

— Ваше Величество, берегите себя! — напоследок сказал он императору, но не стал дожидаться ответа.

Покидая библиотеку, Чжоу Цзышу чувствовал неописуемую лёгкость, словно весь груз прожитых лет разом свалился с плеч. В дверях его силуэт, казалось, на мгновение вспыхнул светом, а затем бесследно исчез.

Примечание к части

? О титулах, рангах, обращениях к Чжоу Цзышу и их переводе.

В китайской культуре исключительно важны обращения, точно обозначающие роль и позицию человека в обществе. Обращений используется масса, на некоторые общеизвестные мы даём сноски в тексте глав, а о более редких рассказываем здесь.