На следующий день я одумался и послал свои паспортные данные и номер автомобиля по нужному адресу. Вскоре мне позвонили и сообщили, что уже поздно – не успеть, там крутая проверка.

И я смотрел на встречу Гранина с президентом по ТВ. Его племянница Люся с бокалом шампанского, замечательный поэт Виталий Дмитриев за спиной, Светлана Кармалита с Алексеем-сыном… И больше из писателей-поэтов никого рядом не было.

Через день я позвонил Даниилу Александровичу, поздравил, спросил, как прошла встреча с Путиным, понравилось ли общение. Гранин сказал, что встреча понравилась, он себе сам не понравился – был какой-то вялый и несобранный, плохо говорил. А говорил он в ответном слове о том, что человек обязательно должен состояться, найти себя, только тогда он счастлив…

Гранин состоялся. И был счастливым человеком. Он говорил, что надо радоваться каждому прожитому дню, и радовался…

Вечная память!

Писательский клуб в доме Набокова. «Невское время», 15. 04. 2008 г.

Накануне своего юбилея классик отечественной фантастики Борис Стругацкий стал гостем "НВ"

Книги братьев Стругацких, Аркадия и Бориса, более тридцати лет писавших в содружестве, вошли в золотой фонд российской литературы. "Страна багровых туч", "Гадкие лебеди", "Трудно быть богом"", «Стажеры», "Пикник на обочине", "Сказка о тройке", "Улитка на склоне", "Жук в муравейнике", "Понедельник начинается в субботу", "Волны гасят ветер" – этими произведениями зачитывались генсеки и президенты, космонавты и школьники. Братья Стругацкие стали духовными лидерами нескольких поколений молодежи, их творчество дало мощный толчок развитию отечественной фантастики, породило огромное количество подражателей. Сегодня Борис Натанович СТРУГАЦКИЙ отмечает 75-летие.

– Борис Натанович, с каким чувством встречаете эту дату?

– Со смешанным. Дни рождения я люблю, а юбилеи – нет.

– Нет ли разочарований в том, как развивается земная цивилизация, как развиваются события на Земле?

– Ничего такого уж неожиданного в масштабе человеческой истории, по-моему, не происходит. Впрочем, время наблюдения так ничтожно мало в названных масштабах, что и выводы сколько-нибудь серьезные я бы делать не рискнул. Полжизни прожили под угрозой ядерного коллапса цивилизации, худо-бедно – перемоглись. Теперь – угроза организованного терроризма в глобальном варианте. Тоже, я полагаю, переможемся. Проблема определена, вполне однозначна, ясно сформулирована – с такими человечество справляться умеет.

– Что тревожит более всего? Что вы не приемлете категорически?

– Времена категорических суждений и безусловной нетерпимости давно миновали. Но ложь, особенно официальную, освященную государством, ненавижу, пожалуй, по-прежнему. И боюсь. Потому что любая несвобода построена именно на лжи и на невозможности эту ложь опровергнуть.

– Что радует?

– Непрекращающиеся пока, к счастью, приступы здоровья – как общественного, так и личного.

– Хотелось бы вам что-то изменить в своей жизни, если бы вдруг представилась такая фантастическая возможность? Например, написать нечто, от чего в свое время отказались? Или, наоборот, не писать того, что написано и издано?

– Нет, ничего такого в голову не приходит. Мы писали книжки получше и похуже, но ничего такого уж «непростительного», от чего хотелось бы сейчас откреститься, ухитрились не написать. И закончили (слава богу, успели) практически все самое «серьезное» из того, что было задумано. А значит, "что выросло – то выросло". И ладненько.

– Какое собственное произведение кажется вам сегодня наиболее актуальным?

– "Хищные вещи века", наверное. Во всяком случае, это, видимо, и есть наше ближайшее будущее. Причем в самом лучшем случае! О худших вариантах и думать не хочется.

– Что вы читаете? Какие книги, прочитанные за последнее время, понравились больше всего?

– Я давно уже перестал быть квалифицированным читателем. Я читаю много, главным образом – фантастику, но по обязанности, а не из удовольствия. И практически ничего не перечитываю. Член нескольких литературных жюри, участник питерского семинара писателей-фантастов, главред литературного журнала – все это даром не проходит. Десятки и десятки, а может, сотни романов и рукописей ежегодно приходится прочитать, и вынести по ним определенное суждение, и «приговорить» к той или иной судьбе… Правда, читаю я все-таки лучшее, отборное, те самые "десять процентов Старджона", которые только и оправдывают само существование художественной литературы. Не уверен, впрочем, что существование это нуждается в каком-то оправдании. С чего бы это вдруг? "Пипл хавает". Слава богу, в стране несколько десятков вполне достойных и даже отличных писателей. И они – радуют. И особенно приятно, что последнее время вкус фантастики распробовали (мама говорила: "раскуштовали") многие и многие мастера мэйн-стрима – крепкие «реалисты», отнюдь себя фантастами не считающие, но пишущие прекрасную фантастику на радость знатокам и ценителям.

– Согласны ли вы с утверждением, что человечество испытывает кризис конструктивных гуманистических идей и философия консюмеризма, расширенного потребления ведет человечество в тупик, а быть может, и к катастрофе?

– Относительно кризиса судить не берусь. Что же касается "философии потребления", то сейчас, по-моему, ничего более действенного в идейном багаже человечества просто нет. Об «антиидеях» разной степени людоедства я не говорю, хотя есть среди них, к сожалению, и весьма пассионарные тоже. Именно эта философия построила нынешний мир потребления, именно эта философия наиболее близка и понятна миллионам, именно эта философия движет научно-технический прогресс вот уже добрых два века и продолжает двигать, и конца этому что-то не видно. Что ж… Мы в XX веке навидались разных "движителей прогресса": расовая теория, классовая теория, разнообразные «измы» с нечеловеческим лицом. Может быть, пора успокоиться? Может быть, пусть будет все-таки каждому – свое? Потребитель пусть потребляет, предприниматель – делает деньги, творец – творит. Во-первых, это будет справедливо, а во-вторых, это совпадет с направлением "равнодействующей миллионов воль", а значит, – с ходом истории. Минимум крови, минимум жертв и разрушений и никаких тупиков в обозримом будущем. Хватило бы только энергетических ресурсов на это благорастворение воздухов, а ведь может и не хватить!

– Ваш семинар фантастической прозы, который вы вели более тридцати лет с 1974 года, дал целое поколение писателей. Почему вы отказались от руководства им?

– Я стал стар и болен. Отказываюсь понемногу от всех дел, ради которых надо выходить из дому. Теперь вот настала очередь и семинара. Это печально, разумеется, но я уверен, что семинар сохранится и без моего непосредственного участия. Остался мощный костяк «драбантов», старых солдат семинара, знающих о нем все и прекрасно понимающих, зачем он нужен – этот дискуссионный клуб, где каждый участник ставит себе цель писать хорошо, и все отличаются друг от друга только представлениями о том, что такое «хорошо» и как именно это надлежит делать. До тех пор, пока сохранится у молодых потребность в таком клубе, сохранится и семинар.