– Мне кажется, все можно решить проще, – проговорила я, так на него и не взглянув. – Заберите мою силу сейчас, и я вернусь домой.

– Нет, Тиана, так не пойдет, – тут же отозвался директор ведьмовской академии. – У нас с вами есть уговор.

– Но за четыре дня вряд ли что-то изменится, – все же посмотрела я на него.

И это стало моей ошибкой. Мягко соскользнув со столешницы, ведьмак подошел ко мне и остановился всего в шаге. Теперь мне приходилось задирать голову, чтобы смотреть на него.

– Через два дня в академии будет бал, – напомнил он о том, о чем и так с утра до вечера студенты переговаривались не только в коридорах, но и в аудиториях. – После него вы измените свое решение. Я в этом уверен.

Мне бы его уверенность! И все же директор ведьмовской академии и вправду был привлекательным мужчиной. Вся женская половина академии, от студенток до преподавателей, тайком бросала ему в спину восхищенные взгляды. Он однозначно приковывал к себе внимание. Не только внешностью: носителей карих глаз было предостаточно, да и светлые волосы до плеч по столичной моде носили многие ведьмаки. Наверное, все же дело было в его обаянии. Он мог взглянуть так, что земля уходила из-под ног.

Вот прямо сейчас уходила. Зажмурившись, я снова спрятала взгляд, не выдержав пристального внимания. Сердце стучало быстро-быстро, почти заглушая все остальные звуки, так что обращенные ко мне слова я едва не прослушала.

– …извиниться. Мне не следовало так поступать. Вы должны понимать, что тогда мы оба находились в незавидном положении. Я должен был как-то избавить вас от страха и мыслей о болотниках. Вы простите меня, Тиана?

– За что? – вырвалось у меня раньше, чем я хотя бы подумала о том, стоит ли притвориться, что все услышала.

Вскинувшись, я заметила, что карие глаза ведьмака отчего-то слегка ушли в желтизну. Это говорило либо о сильных эмоциях, либо о том, что он собирался колдовать прямо сейчас.

– За поцелуй в лесу, – ответил господин Эйлер и вдруг взглянул на мои губы.

Я тут же прикусила нижнюю губу. Давняя привычка была дурной, но всегда вылезала наружу, когда я волновалась.

А я сейчас волновалась! Просто не знала, как должна отреагировать на услышанное. Ведь явно не стоит говорить, что извиняться ему не за что, потому что мне, кажется, все очень даже понравилось.

Ведьмак ждал моего ответа.

– Все хорошо, – произнесла я, быстро облизала пересохшие губы и запоздало поблагодарила: – Спасибо, что высушили. Ну я пойду? Поздно уже.

Не дожидаясь разрешения, я вылетела из кабинета директора ведьмовской академии. Главное здание покинула еще быстрее: оно в этот час пустовало и казалось неуютным. Зато во дворе академии не торопилась. Шла степенно, пытаясь надышаться свежим воздухом и прочистить мозги.

Не хотелось возвращаться в комнату с горящими щеками и губами. Последние пылали так, будто Барсвиль Эйлер меня только что снова поцеловал.

Оглянулась на великолепное каменное строение я всего лишь раз. Безошибочно найдя взором окно второго этажа, в котором в единственном горел свет, я едва не подпрыгнула. Очертания темной фигуры, стоящей у большого окна, прослеживались отчетливо, что смутило меня еще больше.

Кажется, за своим подглядыванием я была застукана.

После того как меня фактически поймали с поличным, пришлось ускорить шаг и быстро скрыться в общежитии. Пока поднималась по лестнице, отчего-то снова вспомнила разговор, что произошел между нами пять дней назад. Получив от ведьмака приглашение учиться в его ведьмовской академии, я в его сопровождении отправилась домой. Но на этот раз не на метле, а в самом настоящем экипаже, в каких лорды и леди ездили в городах и путешествовали за их пределами.

Как бы я ни сражалась с собой, а сон сморил меня в пути. В себя я пришла, когда мы уже заезжали в деревню. Причем вовремя заезжали: папа вместе с другими мужиками как раз собирался идти на мои поиски, для чего прямо на дороге чертил карту, указывая, кто из деревенских и в каком направлении пойдет.

Увидев сначала ведьмака, подающего мне руку, а потом и меня, спускающуюся по ступеньке, родитель, как и другие мужики, потерял дар речи. Но ненадолго. Люди мы были простые, потому папа просто и без прикрас схватился за вилы, намереваясь отстаивать мою поруганную честь.

Ну это они так думали. У них на лицах все было написано.

Пока я не вышла вперед, не сжала вилы и не сказала, что господин Эйлер – директор ведьмовской академии – этой ночью в лесу спас меня от болотников, лешего и другой нечисти, его явственно намеревались поколотить.

Тогда папа мой и согласился его выслушать, прежде спросив у меня, что с моими волосами. Что от страха люди седеют – это он слышал, а чтоб чернели – никогда.

Я ему внятного объяснения на этот счет не дала. Ведьмак же сказал, что поговорить нужно с глазу на глаз. Ну, собственно, они и поговорили. Пока я от маминых объятий отбивалась – не при людях же! – да с младшими нянькалась.