– Издалека, видно, идешь? Устала?

Девушка отставила кувшин и посмотрела на Маста. И то ли почудилось ему, то ли пламя сыграло шутку - но глаза чужой вспыхнули золотом.

– Да, - ответила она, - издалека.

Пастухи, враз замолчав, обернулись к ней. Подорожные издавна платили рассказами за гостеприимство, иной платы у них чаще не было. Что-то расскажет эта?

– Пусто здесь, - продолжала девушка.
– Сколько уж иду, а первые люди, кого встретила - вы. Дорогу не знаю, а спросить не у кого.

– Какая же тебе дорога нужна?

– В Ясень.

Пастухи переглянулись.

– Тогда тебе беспокоиться нечего, - сказал Торас.
– Ты уже в пределах мощи города. От нашей веси прямая дорога к Ясеню накатана. Сама пойдешь или найдешь попутчиков. Скоро многие на торг тронутся.

– А одна-то зачем бродишь?
– не удержался Маст.
– Одной нехорошо. Опасно.

Чужая покачала головой:

– Знаю, что опасно, да ведь иначе не выходит.

– Родичи у тебя там, что ли?

– Может, и родичи.

– А кто? Я там много кого знаю.

– Уймись, Маст, - велел Торас.
– Разболтались мы, а уже спать пора. Устрой гостью, Леська. Мартин, ты куда? Она тебе не жена еще.

Пастухи захохотали. Мартин, покраснев до ушей, вернулся на место.

Леська указала гостье шалаш и сама вползла следом. Долго вертелась, умащиваясь на козьих шкурах.

– Тебя как звать?
– спросила она наконец.

– Керин.

– Какое имя красивое! А меня - просто Леська. Меня мать в лесу родила. Я с тех пор лес люблю! А ты очень в Ясень торопишься?

– Не знаю, - Керин приподнялась на локте, с улыбкой глядя в блестящие Леськины глаза.

– Не знаешь? Стало быть, не торопишься. А то поживи у нас. Отдохнешь, я тебя в лес свожу. А?

– А отец твой?

– Отец?
– Леська подскочила, едва не пробив головой крышу.
– Отец добрый. И он за скотом смотрит. А в доме я хозяйка! Отец позволит.

Леська улеглась, завернулась в шкуру и прикрыла глаза. Сон не шел.

– Керин, - шепотом позвала она.
– Спишь?

Керин молчала. Спит, подумала Леська, прислушавшись к ее ровному дыханию, повернулась на бок и тоже заснула.

Разбудил их шум голосов снаружи. Торас ругал Мартина за какого-то неспутанного коня, забежавшего в тростники. Выманить его теперь оттуда было невозможно - кони любили молодой тростник без памяти. Голос Тораса гремел над степью, как клич боевой трубы. Керин и Леська вскочили разом, едва не стукнувшись лбами, и выбрались из шалаша. Было совсем светло. Пастухи сгоняли разбредшихся за ночь коней. Торас, увидев девушек, понизил голос и отпустил ухо Мартина. Леська захохотала, взглянула искоса на Керин, приглашая и ее посмеяться, потом вгляделась пристальней - и пронзительно вскрикнула. Пастухи, побросав работу, кинулись к Леське:

– Что? Что такое?

Леська не отвечая, глядела на Керин во все глаза. Мартин затряс подружку за плечи:

– Что? Змея?!

– На жабу наступила, - проворчал Торас, почесывая бороду.

– Смотрите, - сказала Леська тихо, - смотрите... у нее глаза - золотые...

Пастухи оцепенели. Маст открыл рот и позабыл его закрыть. Нет, ему не померещилось вчера! В ясном свете дня стояла перед ними самая обычная девушка, и глаза ее были золотые, как пламя.

– Что с вами?
– спросила она недоуменно.
– Что случилось?

Фарар тяжело шагнул вперед:

– Здравствуй, Золотоглазая.

– Золотоглазая, - шепотом повторил Мартин.

– Пришла, - неуверенно сказал Торас.
– Пришла, значит. Не уйдешь?

Они стояли, тесно окружив ее. Керин молча переводила взгляд с одного лица на другое. Леська крепко вцепилась в ее руку, будто боялась, что она исчезнет.

– Мы тебя все ждали, ждали, - сказала она.
– Не уходи, пожалуйста... Теперь все по-другому будет, правда? Все хорошо?

Керин молчала.

– Не знаю, - прошептала она.
– Не знаю.

– Должна знать!
– Фарар придвинулся и тоже сжал ее руку.
– Слишком долго мы ждали тебя, пойми!

Глаза Керин стали огромными. Золотое пламя билось в них, не угасая. Потом заблестели слезы и покатились по щекам.

Леська опомнилась первой.

– Уходите! Уходите все! Отец! Мартин! Маст! Ну, что уставились?

Она обняла Керин, закрывая от взглядов. Ошеломленные пастухи молча отошли. Маст подпрыгнул, шлепнул себя по лбу и, спотыкаясь, побежал к селению. Даже не подумав, что верхами быстрее и проще. Зато об этом подумал Торас, а после долго выговаривал Масту за поспешность. Мало что! Может, Золотоглазая вовсе не хочет, чтобы о ней болтали. Пусть он, Маст, придержит язык. И другие придержат. Нашла Леська подружку, и все тут. Меньше говоришь - больше проживешь. Так-то.