Золотые сердца с червоточиноой (Гаррет 2)

Кук Глен

Золотые сердца с червоточиноой (Гаррет 2)

ГЛЕН КУК

ЗОЛОТЫЕ СЕРДЦА С ЧЕРВОТОЧИНКОЙ

ГЛАВА 1

После того как я разобрался со Зловредными Пикси, делать стало совершенно нечего. Пришлось две недели подряд выносить брюзжание Покойника, который способен вывести из себя даже святого. А я далеко не святой. Вдобавок куда-то запропастилась Тинни (а связываться с другими, пускай в ее отсутствие, было достаточно рискованно). Словом, настала пора встряхнуться. Признаться, какое-то время спустя мне начало казаться, что все городские пивоварни работают исключительно на меня - такое количество пива я поглощал. Но однажды под вечер - я чувствовал себя не слишком хорошо, ибо дьявол устроил у меня в голове нечто вроде кузницы - в дверь нашего видавшего виды домика на Макунадо-стрит кто-то постучал.
– В чем дело?
– рявкнул я, распахивая дверь. Мне было плевать на то, что передо мной стоит женщина в платье стоимостью в добрую тысячу марок, и на то, что на улице полным-полно парней в сверкающих ливреях. Что-что, а богатство меня уже давно не впечатляет.
– Мистер Гаррет?
– Он самый.
– Я слегка подобрел. Оглядел женщину с ног до головы и счел, что она вполне заслуживает второго взгляда. А также третьего и четвертого. Не то чтобы в ней было нечто особенное, зато присутствовало все необходимое, причем было надлежащим образом оформлено. На губах женщины промелькнула тень улыбки.
– Во мне течет кровь эльфов.
– Ее суровый голос сделался музыкальным, но всего лишь на мгновение.
– Может, вы перестанете пялиться и впустите меня в дом?
– Конечно. Могу я поинтересоваться, как вас зовут? По-моему, о встрече мы не договаривались. Хотя я готов встречаться с вами по десять раз на дню.
– Мистер Гаррет, меня привело сюда дело. Оставьте любезности для своих подружек.
– Она отстранила меня, поднялась по ступенькам, затем остановилась и оглянулась. Ее лицо выражало удивление.
– Маскировка, - объяснил я.
– Мы нарочно не ремонтируем дом снаружи, чтобы не вводить в искушение соседей.
– Наш дом стоял далеко не в лучшем из городских кварталов. Вообще-то шла война, поэтому рабочих мест имелось в избытке, однако некоторые из наших соседей до сих пор с негодованием отвергали саму мысль о том, чтобы зарабатывать на жизнь честным трудом.
– Мы?
– ледяным тоном переспросила женщина.
– Честно говоря, мое дело сугубо личное... Клиенты все одинаковы. У всех сугубо личные дела, и все приходят ко мне, поскольку обычным путем добиться ничего не могут.
– Ему вы можете доверять, - заявил я, кивая на дверь в соседнюю комнату. Он не разомкнет уст, ибо мертв вот уже четыреста лет. На лице женщины сменялось, одно за другим, несколько выражений.
– Логхир? Покойник? Выходит, не такая уж она великосветская дама, какой пытается казаться. Всякий, кто знает Покойника, врос, что называется, корнями в житье-бытье обыкновенных людей, которые составляют большинство населения Танфера.
– Совершенно верно. Полагаю, ему тоже следует услышать вашу историю. У меня наметанный глаз, я многое замечаю - а где не замечаю, там придумываю. Судя по ливреям, на улице толпились слуги Владычицы Бурь Рейвер Стикс; что же касается моей посетительницы, то я решил, что догадываюсь, чем вызвано ее появление. Поэтому было бы забавно свести красотку нос к носу с этим траченным молью лентяем, который с течением времени незаметно сделался моим нахлебником.
– Ни за что. Я направился к двери, собираясь разбудить Покойника. Обычная мера предосторожности: далеко не все клиенты приходят с дружескими намерениями, и без Покойника в подобных случаях, если он, конечно, в настроении, просто не .!.)b(al.
– Как, вы сказали, вас зовут, мисс? Я шел напролом. Она, похоже, прекрасно это понимала и вполне могла бы пропустить мой вопрос мимо ушей, однако после секундной заминки сказала: - Амиранда Крест. Мистер Гаррет, дело весьма важное и сугубо личное.
– Все так говорят, Амиранда. Я вернусь буквально через минуту. Она и не подумала хлопнуть дверью. Что ж, дело и впрямь важное - по крайней мере для нее, - раз она позволяет так с собой обходиться. Покойник развлекался. Занимался тем, что в последнее время доставляло ему наибольшее удовольствие - старался перехитрить полководцев, сражающихся в Кантарде. И неважно, что сведения о ходе боевых действий устаревшие и вдобавок из десятых рук, то есть от меня. Он справлялся не хуже, чем гениальные стратеги, которые командовали армиями (откровенно говоря, гораздо лучше, нежели большинство генералов и прочих шишек, получивших власть по наследству). Он восседал в массивном деревянном кресле, этакая гора желтокожей плоти, не менявшая формы с тех самых пор, как четыреста лет назад кто-то всадил в нее нож. По правде сказать, годы потихоньку брали свое. Плоть логхиров разлагается очень медленно, однако мыши и некоторые насекомые воспринимают ее как величайшее на свете лакомство. В стене, лицом к которой сидел Покойник, не было ни дверей, ни окон. Некий художник по просьбе Покойника изобразил на ней крупномасштабную карту театра боевых действий. По штукатурному ландшафту сновали отряды жуков: Покойник воссоздавал ход сражений, пытаясь выяснить, каким образом наемник по имени Слави Дуралейник сумел скрыться не только от разъяренных венагетов, но и от наших собственных генералов, которые вознамерились прикончить Слави, пока он своими победами не выставил их окончательно на всеобщее посмешище.
– Так ты не спишь?
– Убирайся, Гаррет.
– Кто побеждает? Муравьи или тараканы? Приглядывай за пауками в углу, они явно нацелились на твоих чешуйниц.
– Перестань изводить меня глупыми советами.
– Ко мне пришла посетительница. Поскольку клиентами разбрасываться не следует, я хочу, чтобы ты послушал, как она будет изливать душу.
– Гаррет, ты снова привел в мой дом женщину? Мое терпение широко, будто океан, но все же не безгранично.
– В чей дом, ты сказал? Мы что, снова обсуждаем, кто хозяин, а кто гость? Жуки разбежались в разные стороны, одни набросились на других... Да, театр боевых действий жил собственной жизнью.
– Какая жалость! Я почти разгадал его план.
– Не говори ерунды. Если бы существовал план, Военный совет венагетов давным-давно разобрался бы, что и как. Ведь они разыскивают Слави Дуралейника не для того, чтобы похлопать по плечу. Для них это вопрос жизни или смерти. Наемник расправлялся с венагетами поодиночке. Судя по всему, сводил старые счеты.
– Насколько я понимаю, речь идет не о той рыжей ведьме?
– Нет, Тинни тут ни при чем. Эта девица из челяди Владычицы Бурь. Кроме того, в ней течет кровь эльфов, так что она понравится тебе с первого взгляда.
– С первого взгляда женщины нравятся только тебе. В отличие от тебя, Гаррет, я не являюсь рабом плоти. Смерть дает определенные преимущества. В частности, приобретаешь способность рассуждать... Это я уже слышал - не раз, и не два, и даже не десять.
– Пойду приведу.
– Я вышел в гостиную.
– Мисс Крест, соблаговолите пройти со мной.
– Она смерила меня пронзительным взглядом. Прекрасная в спокойствии и в гневе; впрочем, в ее поведении сквозило отчаяние, что и подсказало мне, как с ней нужно обращаться.
– Амиранда, владычица моих грез! Ну пожалуйста! Она подчинилась. Должно быть, поняла, что выбора у нее нет.

ГЛАВА 2

Я настолько привык к Покойнику, что совершенно не Подумало том,, какое впечатление он может произвести на человека, который никогда не видел мертвого логхира. Амиранда Крест вздрогнула, наморщила свой прелестный носик и прошептала: - Как тут воняет... Ну да, в комнате Покойника попахивало, но не слишком сильно Вдобавок к запаху я тоже привык, поэтому пропустил ее слова мимо ушей.
– Это Амиранда Крест. Прямо из дворца Владычицы Бурь Рейвер Стикс.
– Извините, что я не встаю, мисс Крест. Дело в том, что все, так сказать, физические способности я утратил, хотя умственные сохранились в полной мере.
– Ничего страшного, - выдавила Амиранда.
– Вообще-то меня прислала вовсе не Владычица Бурь Она, как вам, наверное, известно, в Кантарде. Мне приказала разыскать вас домина Уилла Даунт, ее секретарь, чьей помощницей я являюсь. Мистер Гаррет, домина хотела бы, чтобы вы кое-что расследовали. Дело семейное, посему необходимо соблюдать тайну.
– И Больше вы мне ничего не скажете?
– Я просто больше ничего не знаю. Мне лишь велели передать вам сто марок золотом, чтобы вы согласились поговорить с доминой. А если возьметесь за расследование, получите еще тысячу.
– Она лжет, Гаррет. Ей известно, о чем идет речь. Да, Покойника не проведешь. А девочка, похоже, шустрая, такой палец в рот не клади. Пока я будил логхира, прикинула, по-видимому, все "за" и "против" и решила изменить тактику.
– А нельзя все же поподробнее? Я же должен знать, во что мне придется сунуть нос. Она принялась отсчитывать монеты, причем складывала их на ладонь левой руки. Признаться, это меня потрясло. Существа с примесью эльфийской крови обычно левши; по крайней мере, я до сих пор не встречал таких, у кого дело обстояло бы иначе.
– Не стоит, мисс Крест. Если вы не желаете ничего мне сообщить, я останусь здесь. Буду на пару с приятелем гонять тараканов. Она видно, решила, что я шучу. Чтобы человек из нижних слоев общества отказался от сотни марок золотом? Тем более сыщик по профессии? Да мне полагалось бросить все и опрометью помчаться на Холм... Черта с два, не дождутся. Пускай побегает красотка Амиранда.
– Пожалуйста, поверьте мне, дело крайне важное и весьма щекотливое...
– Мисс Крест, когда я последний раз поверил человеку с Холма, то немедленно оказался завербован в морскую пехоту и тянул лямку целых пять лет, пытаясь убивать венагетов, которые знали не больше моего, за что мы, собственно, сра жаемся. Возвратившись домой, я прикинул, что и как, и, честно говоря, любви к обитателям Холма у меня не прибавилось - скорее, наоборот. Всего хорошего, мисс Крест. Хотя постойте. Не хотите ли прогуляться? Я знаю одно заведение, где кормят так, что можно застрелиться от восторга. Амиранда обдумала мои слова и сказала: - Домина рассердится, если я вернусь одна.
– Сочувствую, но ничем не могу помочь. Прошу вас. Ваши парни снаружи, должно быть, как следует пропеклись на солнышке.
– Мистер Гаррет, - процедила она сквозь зубы, выходя из комнаты, - другого случая так просто заработать сто марок золотом, может, и не представится. Я проводил ее до двери - чтобы убедиться, что крошка в порыве чувств не сорвет дверь с петель.
– Если я так нужен вашей начальнице, пускай приходит сюда. Амиранда раскрыла рот, собираясь ответить, затем просто покачала головой и вышла на улицу. Сидевшие на крыльце слуги с багровыми от жары физиономиями тут же вскочили, в следующий момент дверь захлопнулась. Я направился в ком нату Покойника.
– По-моему, ты слегка перегнул палку.
– Она вернется.
– Не сомневаюсь. Но в каком настроении?
– Ее трудности. Может, хоть так выложит, зачем приходила.
– Гаррет, ты имеешь дело с женщиной. Твой безудержный оптимизм тут совершенно не годится. Сколько раз мы с ним спорили на эту тему (Покойник был убежденным женоненавистником)! Но сейчас меня занимало другое. Он это почувствовал.
– Предложение тебя заинтересовало?
– Не могу сказать, что мое сердце разорвется от горя, если дельце не выгорит. Ты же знаешь, я не кривил душой, когда рассуждал насчет обитателей Холма. Начхать мне на них, в особенности на всяких там колдунов. Кстати, и деньги нам, в общем-то, не нужны.
– Гаррет, тебе деньги нужны всегда, учитывая, сколько ты пьешь пива и как часто бегаешь за юбками. Разумеется, Покойник преувеличивал. В нем говорила зависть. Единственное, что ему не нравилось в его нынешнем состоянии, - невозможность попить пивка.
– Кто-то стучит в дверь.
– Слышу, слышу. Наверное, старина Дин, которому не терпится приняться за уборку. Поскольку логхир на дух не выносил женщин, о домоправительнице не могло быть и речи, а у меня склонности к домашним делам, можно сказать, никакой. В результате продолжительных поисков мне удалось обнаружить старика, который двигался с грацией черепахи, но зато согласился приходить готовить, прибирать и выметать паразитов из комнаты Покойника. Распахнув дверь, я удивленно воззрился на Амиранду.
– Быстренько вы сбегали. Заходите. Вот уж не думал, что я настолько неотразим. Она вошла в дом и, подбоченясь, повернулась ко мне.
– Будь по-вашему, мистер Гаррет. Домине понадобились ваши услуги потому, что мой... Что похитили Карла, сына Владычицы Бурь. Больше я на самом деле ничего не знаю. Подробностей мне не сообщили. Последнее, судя по тону, ее явно задело. Амиранда направилась к двери.
– Минуточку.
– Я прищурясь посмотрел на нее.
– Как насчет сотни? Она протянула мне деньги и победно усмехнулась. Один-ноль в пользу Амиранды Крест. Определенно в этой красотке что-то было.
– Подождите, я сейчас. Я отнес золото в комнату Покойника - более безопасного места было не сыскать на всем белом свете.
– Слышал?
– Да.
– И что ты думаешь?
– Похищения по твоей части. Вернувшись в холл, я произнес: - Вперед к победе, моя прелестная леди. Даже тень улыбки не мелькнула на ее лице. Что ж, не всякому дано оценить мое потрясающее чувство юмора.

ГЛАВА 3

Очевидно, наша процессия со стороны напоминала военный отряд, поскольку сопровождающие Амиранды все до единого были облачены в одинаковую одежду. Впрочем, этим их сходство с солдатами и ограничивалось. По мне, они годились только на то, чтобы служить ходячими вешалками для своих ливрей. По пути я неоднократно пытался завязать разговор, однако Амиранда хранила ледяное молчание. И впрямь, с какой стати снисходить до того, кто и так работает на тебя? Покойник был прав. Так уж сложилось, что похищения - по моей части. Раз за разом мне приходилось выступать в роли посредника, передавать выкуп и возвращать домой очередную жертву. И с каждым новым случаем моя известность возрастала, причем как среди потенциальных клиентов, так и среди похитителей. Играл я честно, в открытую; однако если похитители возвращали, что называ ется, некачественный товар и клиенты загорались жаждой мести - как оно обычно и бывало, - тут я превращался в совершенно другого человека. Ненавижу похищение как вид преступления и тех, кто его совершает. А в Танфере этим промышляют очень и очень многие. Лично я предпочел бы утопить в реке всех похитителей разом, однако приобретенный с годами опыт заставлял меня действовать по принципу "живи и дай жить другим" - если, конечно, другие не смухлевали первыми. Холм представляет собой нечто гораздо большее, нежели просто возвышенность, горделиво взирающую на танферскую суету (кстати, порой город напоминал мне животное, на спину которому взгромоздилось некое существо). Холм - образ жизни, который я, признаться, не воспринимаю. Тем не менее обитатели Холма расплачиваются той же звонкой монетой, что и остальные горожане, только у них деньгами набиты все карманы. Что касается моего отношения к Холму, судите сами - я отказывался и буду отказываться от работы, которая способна привести к тому, что Холм насядет на нас хлеще прежнего. Как правило, меня обитатели Холма пытаются нанять в тех случаях, когда необходимо выполнить какую-нибудь грязную работенку. Я даю им от ворот поворот, предлагаю поискать менее принципиальных. Так и живем. Дворец Владычицы Бурь мало чем отличался от других. Высокое, обнесенное стенами здание, весьма, надо сказать, мрачное, чуть более дружелюбное на вид, чем улыбка смерти. Словом, одно из тех мест, над входом в которые написано невидимыми чернилами: "Оставь надежду, всяк сюда входящий". Может быть, Рейвер Стикс вдобавок наложила на свой дворец охранительные чары. Последние пятьдесят футов дались мне с громадным трудом. Внутренний голос упорно советовал дальше не ходить, но я пошел. В конце концов, что такое предостережения внутреннего голоса по сравнению с сотней марок золотом? Очутившись в холле, я решил, что попал в замок с привидениями. Повсюду висела паутина. Тишину нарушали только наши с Амирандой шаги (слуги в ливреях ретировались по мановению ее ручки).
– Ничего не скажешь, симпатичный маленький домик. А где весь народ?
– Большинство забрала с собой Владычица Бурь.
– Но своего секретаря она оставила.
– Совершенно верно. Что ж, получается, что в тех слухах, какие до меня доходили, имелась доля истины. Я разумею слухи насчет мужа и сына Владычицы Бурь. Оба носили одно и то же имя - Карл, и оба, мягко выражаясь, нуждались в присмотре. С первого взгляда Уилла Даунт произвела на меня впечатление человека, которому это вполне по силам. Ледяной взор, под которым застынет и пиво, обаяние замшелого валуна. Мне о ней не то чтобы рассказывали, но я знал, что она помогает Владычице Бурь проворачивать грязные делишки. Рост приблизительно пять футов два дюйма, возраст - чуть за сорок, плотного сложения, но отнюдь не толстая. Глаза и волосы словно соревнуются - у кого сильнее стальной отлив. Одета, скажем так, прилично. Улыбается раза в два чаще Человека-с-Луны1, однако в улыбке нет и намека на искренность - Мистер Гаррет, домина, - произнесла Амиранда. Уилла Даунт посмотрела на меня так, словно я был то ли заразной болезнью, то ли диковинным существом из зоопарка - причем из числа наиболее омерзительных, наподобие громового ящера. Знаете, порой у меня возникает ощущение, будто я принадлежу к вымирающим животным.
– Спасибо, Амиранда Присаживайтесь, мистер Гаррет.
– На слове "мистер" ее лицо слегка перекосилось. Она явно не привыкла быть вежливой с людьми моего положения. Я сел. Уилла Даунт последовала моему примеру, после чего изрекла: - Ступай, Амиранда.
– Домина, я...
– Ступай.
– Она сопроводила свои слова испепеляющим взглядом. Я притворился, будто изучаю беспорядок на столе Уиллы Даунт. Уязвленная Амиранда вылетела за дверь.
– Как вам наша Амиранда, мистер Гаррет?
– У домины снова свело челюсть.
– О таких, как она, мужчины грезят наяву, - сказал я, постаравшись выразиться поизящнее.
– Разумеется.
– Домина холодно посмотрела на меня. По всей видимости, я не сумел пройти какое-то испытание. Ну и ладно, плевать. Я решил, что домина Уилла Даунт мне не нравится.
– Насколько я понимаю, вы пригласили меня не просто так?
– Разве Амиранда вам не рассказала?
– Она призналась, что почти ничего не знает.
– Уилла Даунт пристально поглядела на меня. Я и не подумал отвести взгляд.
– Честно говоря, я предпочитаю не связываться с благородными, которым судьба начинает вставлять палки в колеса; готов даже посодействовать судьбе. Исключения делаю только для похищений. Домина состроила гримасу. Ничего не скажешь, это у нее получилось здорово. Пожалуй, даст сто очков вперед любой горгоне.
– Что еще вам рассказала Амиранда?
– Что произошло преступление, которое необходимо расследовать. Надеюсь, в подробности посвятите меня вы.
– Совершенно верно. Итак, вам известно, что похищен младший Карл...
– Из того, что я слышал о нем, можно сделать вывод, что он того вполне заслуживал Карл-младший пользовался репутацией юноши, который ведет себя как чудовищно избалованный и капризный ребенок. В двадцать три года он продолжал разыгрывать трехлетнего оболтуса. Впрочем, для трехлетки у него был не по годам зрелый интерес к противоположному полу. Очевидно, домине Даунт поручили следить, чтобы он не натворил дел, а в случае чего - по возможности прикрыть. Уилла Даунт поджала губы, которые будто слились в одну тонкую полоску.
– Можно сказать и так, но мы встретились здесь не для того, чтобы выслушивать ваше, мистер Гаррет, мнение по поводу тех, кому вы вовсе не ровня.
– А для чего?
– Владычица Бурь скоро возвратится домой. Я не хочу обременять ее лишними тревогами и заботами- Желательно, чтобы все уладилось до ее прибытия. Не пора ли начать записывать, мистер Гаррет?
– Она пододвинула ко мне бумагу. Судя по всему, домина решила, что я неграмотен, и ей захотелось насладиться своим превосходством.
– Пока записывать нечего. Если я правильно понял, преступники прислали вам весточку, из которой стало ясно, что Младший действительно похищен, а не ударился в очередной загул? Домина достала из-под стола нечто, завернутое в лохмотья.
– Вот. Это оставили ночью у ворот. Я развернул лохмотья, под которыми обнаружилась пара туфель с серебряными пряжками.
– Это обувь Карла?
– Да.
– А как выглядел тот, кто ее принес?
– Как и следовало ожидать. Уличный оборванец лет семи-восьми. Привратник явился ко мне только после завтрака. Естественно, к тому времени оборвыш был слишком далеко, чтобы затевать погоню. Так-так, а чувство юмора у нее, похоже, есть. Я внимательно осмотрел туфли. Как правило, это ни к чему не приводит, но все равно - всякий раз ищешь комочек малиновой грязи или стебелек диковинной желтой травы... Словом, чтонибудь такое, что превратит тебя в гения в глазах окружающих. Разумеется, я ничего не нашел, а потому взял записку, которая гласила: "Ваш Карл у нас. Если хотитя его вернуть, делайтя, как вам скажут. Никому не рассказывайтя. Еще свидимся". К записке прилагался человеческий волос Я тщательно изучил его в свете, что падал из окна за столом домины. Кажется, волосы Младшего были именно такого цвета.
– Великолепный ход. Уилла Даунт одарила меня очередной гримасой. Я принялся рассматривать записку. Листок бумаги, судя по всему, откуда-то выдрали - быть может, из книги. Чтобы найти в городе эту книгу, понадобится добрая сотня лет. А вот /.g%`* весьма любопытный. Буквы маленькие, но чувствуется, что писал некто, уверенный в себе и чрезвычайно аккуратный (и тем не менее не слишком грамотный).
– Вы не узнаете почерк?
– Конечно, нет. Позвольте заметить, мистер Гаррет, что вы несколько отвлеклись.
– Когда вы в последний раз видели Карла?
– Вчера утром. Я отправила его в наш склад на набережной. Поручила проверить, насколько истинны сведения о воровстве. Старший кладовщик утверждает, что воруют брауни, однако я полагаю, что главный брауни - именно он и продает припасы с нашего склада кому-то из обитателей Холма. Может быть, даже кому-то из ближайших соседей.
– Как приятно сознавать, что благородные стоят выше искушений и пороков, терзающих простых смертных! Когда Карл не вернулся, вас это не обеспокоило?
– Я уже сказала, что меня не интересуют ваши политические взгляды. Приберегите свои рассуждения для тех, кто с ними согласен. Что касается Карла, я на самом деле не стала волноваться. Во-первых, он нередко не бывал дома неделями, а во-вторых, сын Владычицы Бурь - взрослый человек.
– Однако вас оставили присматривать за ним и за его отцом. И до сих пор вы успешно справлялись с поручением, судя по тому, что с того дня, как старушка покинула город, не возникало и намека на скандал. Ответом мне была новая гримаса. Неожиданно дверь распахнулась, и в кабинет ворвался мужчина.
– Уилла, какие новости...
– Заметив меня, он замолчал. Брови поползли вверх и остановились приблизительно на середине лба. Карл-старший славился этим трюком. Как утверждали некоторые, ничего другого он не умел.
– Это еще кто, черт побери?
– Вдобавок супруг Владычицы Бурь был известным грубияном. Правда, от вышестоящих мы обычно другого и не ждем.

ГЛАВА 4

– Новостей пока никаких, - проговорила Уилла Даунт.
– Думаю, они если и появятся, то не очень скоро.
– И вопросительно посмотрела на меня, словно желая, чтобы я подтвердил ее слова.
– Обычно похитители тянут до последнего. Чем больше человек волнуется, тем вероятнее, что он не будет упрямиться и заплатит выкуп.
– Это мистер Гаррет, - представила меня домина.
– Специалист по похищениям и похитителям.
– Боже мой, Уилла! Ты сошла с ума! Нас же предупредили, чтобы мы не раскрывали рта!
– Мистер Гаррет, - продолжала домина, пропустив слова Карла-старшего мимо ушей, - позвольте представить вам супруга Владычицы Бурь, баронета да Пену, отца жертвы. Надо было видеть, как его перекорежило! Не изменив ни тона, ни выражения лица, домина Даунт ухитрилась врезать Карлу-старшему под дых, причем дважды. Во-первых, обозвала супругом (из чего следовало, что он - захребетник), вовторых, упомянула о баронстве (титул не являлся наследственным, поскольку Карл был всего-навсего четвертым сыном отпрыска младшей линии королевского рода). Кстати, в ее фразе, вполне возможно, содержался и намек на то, что Младший, как утверждала молва, вовсе не сын Старшему.
– Как поживаете, господин? Между прочим, домина, барон задал вопрос, на который я и сам хотел бы получить ответ. Почему вы обратились ко мне, если преступники настаивают на соблюдении тайны? Причем не просто обратились, а прислали за человеком с такой репутацией, как у меня, целую ораву шутов в компании девицы, одетой столь броско, что ее заметил бы даже слепой? Не думаю, что похитители будут долго оставаться в неведении...
– Именно этого я и добивалась.
– Уилла!
– Успокойся, Карл. Я разговариваю с мистером Гарретом. Баронет смертельно побледнел. Ему ясно дали понять, кто тут главный и кто принимает решения, да еще на глазах у какого-то ничтожества из городских -('.". Тем не менее он сдержался, а я сделал вид, что ничего не видел и не слышал (существуют вещи, замечать которые опасно для здоровья).
– Мистер Гаррет, я хотела, чтобы преступники узнали, что я обратилась к вам.
– Зачем?
– Ради безопасности юноши. Как по-вашему, зная, что вы взялись за расследование, не подумают ли похитители дважды, а то и трижды, стоит ли им теперь плохо обращаться с молодым Карлом?
– Подумают - если, конечно, мы имеем дело с профессионалами, которые все знают о Гаррете. Если же тут замешаны непрофессионалы, то положение молодого Карла становится просто угрожающим. Вы несколько поспешили, домина.
– Время покажет. Во всяком случае, я не думаю, что поторопилась.
– Объясните, пожалуйста, что вам от меня конкретно нужно.
– Ничего.
– А?
– только и сумел выдавить я.
– Вы сделали все, что от вас требовалось. Пришли сюда, побеседовали со мной, так сказать, одолжили свою репутацию. Будем надеяться, теперь у Карла появился дополнительный шанс на спасение.
– Вот, значит, как?
– Да, мистер Гаррет. Как по-вашему, достаточно ли ста марок за использование вашей репутации? "Разумеется", - подумал я, но вслух этого говорить не стал.
– А как насчет выкупа?
– спросил я. Обычно клиенты в таких делах полагались на меня целиком и полностью.
– Думаю, что справлюсь сама. Насколько я понимаю, главное здесь - в точности следовать инструкциям, правильно?
– Правильно. Сильнее всего преступники нервничают именно при получении выкупа. Поэтому вам следует вести себя крайне осмотрительно - ради безопасности юноши, да и вашей собственной. Баронет фыркнул, кашлянул, топнул ногой. Ему явно хотелось принять участие в разговоре, однако стоило Уилле Даунт бросить на него ледяной взгляд, как он тут же присмирел. Интересно, чем она так застращала супруга Владычицы Бурь, что он ходит у нее по струнке? Несмотря на свой возраст - ему было то ли под пятьдесят, то ли уже за, Карл-старший оставался довольно привлекательным мужчиной. Морщин практически нет, зато волосы, иссиня-черные и кудрявые, все на месте и, судя по виду, седеть начнут не раньше чем лет через десять. Ростом он, честно говоря, не вышел, но это его, по-видимому, не смущало. В общем, баронет производил впечатление завзятого бабника и, по слухам, был таковым на самом деле. Причем годы отнюдь не стали для него помехой. Хорошо подвешенный язык, якобы громкий титул, брови, способные двигаться будто по собственной воле, большие голубые глаза, в которых, образно выражаясь, отражается душа, - все это бросало в его объятия дамочек, о каких мы, простые смертные, : могли только грезить. Но сейчас толку от него не было. Он весь извертелся, как мальчишка, которому приспичило в уборную, куда стоит длинная очередь, и, если бы не домина Даунт, давным-давно ударился бы в панику. И то сказать - член королевской семьи, один из тех на удивление решительных людей, чье мужество вызывает восхищение и кто благословил карентийцев на войну с венагетами. Карл-младший (неважно, законный он сын или нет) полностью соответствовал поговорке насчет яблочка, которое падает недалеко от яблони. Он походил на Карла-старшего лицом и характером и представлял собой не меньшую опасность для женщин; кроме того, ему было не занимать заносчивости на том основании, что он единственный и ненаглядный сынок Владычицы Бурь Рейвер Стикс и что с его мамочкой никто не рискнет связываться. Старшему мое присутствие во дворце пришлось не по Душе. Возможно, я ему просто не понравился. Если так, то неприязнь была взаимной. Мне пришлось самому зарабатывать себе на жизнь с восьми лет, а потому я на дух не переносил всяких захребетников, в особенности с Холма. Именно из-за своего безделья они попали впросак с Кантардом, а в результате целое поколение .b/` "(+.al на юг - воевать за серебряные копи. Может, Слави Дуралейник, покончив с военачальниками венагетов, займется карентийскими шишками? Было бы неплохо...
– Если я вам больше не нужен, то позвольте откланяться. Желаю удачи при встрече с похитителями.
– Вы сумеете самостоятельно выйти на улицу?
– Выражение лица домины Даунт говорило о том, что она сомневается в моей искренности.
– Когда я служил в морской пехоте, нас учили ориентироваться на местности.
– Тогда всего хорошего, мистер Гаррет. Карл-старший подал голос в ту самую секунду, когда я закрыл за собой дверь. Хорошая дверь, толстая; о чем он кричит, через нее было не разобрать, хотя я прижался к ней ухом. Ну и ладно, пускай себе беснуется, дает волю ярости и страху.

ГЛАВА 5 У дворцовых ворот меня поджидала Амиранда. Завидев ее, я сделал глубокий вдох, чтобы хоть немного прийти в себя и не совершить какого-нибудь необдуманного поступка. Она сменила роскошный наряд, в котором приходила ко мне, на повседневную одежду, однако выглядела так, словно в ней воплотились наяву полночные грезы всех мужчин. Впрочем, чувствовалось, что она чем-то обеспокоена. Пожалуй, сейчас не время для любезностей. Морли Дотс, с которым мы иногда работаем в паре, считает, что меня хлебом не корми, дай только помочь попавшей в беду прекрасной даме. Кстати говоря, от Морли я узнал про себя много интересного - зачастую он ошибался, да и, если уж на то пошло, высказываться на мой счет его никто не просил; но что касается прекрасных дам, тут он угодил в яблочко. Стоит красивой девушке залиться слезами, как доблестный рыцарь Гаррет вспрыгивает на коня и скачет на битву с драконом.
– Что она вам сказала, мистер Гаррет? Что ей было нужно?
– Говорила она много, но ухитрилась почти ничего не сказать. И ей от меня ничего не нужно.
– Не понимаю.
– Мне показалось, что мой ответ разочаровал Амиранду.
– Да я, в общем, тоже. По ее словам, она просто-напросто хотела напугать похитителей. Мол, узнав, что за дело взялся Гаррет, они, возможно, стушуются и будут поласковее с молодым Карлом.
– А...
– Амиранда облегченно вздохнула. Любопытно, чего она опасалась? Както все это подозрительно.
– Значит, вы полагаете, что Карлу ничто не угрожает?
– Не могу сказать. Знаю лишь, что сам крепко подумал бы, прежде чем связываться с такой женщиной, как домина Даунт. Из двери футах в тридцати от того места, где стояли мы, вышла черноволосая красотка лет девятнадцати-двадцати. Оглядела меня с головы до ног, соблазнительно улыбнулась и прошествовала мимо походкой, способной свести с ума даже статую.
– Кто это?
– спросил я.
– Расслабьтесь, мистер Гаррет. Она не про вас, вы не посмеете прикоснуться к ней ни в мечтах, ни тем более наяву. Это Амбер, дочь Владычицы Бурь.
– Ясненько.
– Мистер, - проговорила Амиранда, перехватив взгляд, которым я проводил очаровательную брюнетку, - соблаговолите спуститься на землю. Помнится, вы выражали желание встретиться со мной в нерабочей обстановке. Так вот, сегодня в восемь в "Железном лгуне".
– Где-где? Мне такое заведение не по...
– Я вовремя спохватился. Совсем забыл, что пару часов назад получил от этой крошки сотню золотых марок.
– В восемь? Договорились. Знайте, остаток дня я проведу, предвкушая неземные радости.
– Довольно усмехнулся и вышел за ворота. Шагая по улице, что вела вниз по склону Холма, я размышлял о том, почему никогда не слышал ни о какой дочери по имени Амбер. Ведь про Владычицу Бурь и ее семью в Танфере ходило столько слухов и сплетен... Да, тут городские *c,ch*( явно опростоволосились.

ГЛАВА 6

Из комнаты Покойника доносились странные звуки. Я прошел мимо и направился на кухню, где старина Дин жарил сосиски, одновременно приглядывая за пирогом в печи. Увидев меня, он вытянул из холодильного колодца маленький бочонок. Этот колодец я соорудил на гонорар за дело Старка - в конце концов, если хочется холодного пива, почему я должен отказывать себе в удовольствии?
– Удачный денек, мистер Гаррет?
– поинтересовался Дин, протягивая мне кружку.
– Можно сказать и так.
– Я запрокинул голову и одним махом опорожнил кружку наполовину.
– Подвернулось выгодное дельце. А чем занимается наш общий друг? Что-то сегодня от него много шума.
– Не знаю, мистер Гаррет. Он не разрешает мне убираться в его комнате.
– Вот как? Ничего, разберемся. Но сначала надо повторить.
– Я посмотрел на сосиски, перевел взгляд на пирог. Если Дин полагает, что я в состоянии все это съесть, он заблуждается. Или...
– Ты что, снова пригласил в гости племянницу? Дин покраснел.
– Зря, - заметил я, покачав головой.
– Сегодня вечером мне придется уйти из дома.
– В жилах Дина и всех его родственников текла кровь троллей. Я не считаю себя человеком с предрассудками - иначе разве отправился бы на свидание с той, которая наполовину эльфиянка?
– однако родственницы Дина унаследовали от родителей в первую очередь троллье безобразие. Стоило им выйти на улицу, как собаки начинали выть, а лошади ржали и били копытами; в общем, сердце золотое, а рожа, как говорится, на кирпич похожа. Между тем Дин упорно продол жал приводить их в наш дом, рассчитывая, очевидно, рано или поздно сосватать за меня одну из своих племянниц (запас которых, судя по всему, был неисчерпаем). Три сосиски, два куска лучшего в мире яблочного пирога и несколько кружек пива спустя я почувствовал, что готов заглянуть в логово Покойника.
– Дин, как обычно, все очень вкусно. Спасибо. Что ж, я иду к логхиру. Если не выберусь к выходным, посылай на выручку Плоскомордого Тарпа. У него настолько толстый череп, что Покойник не сумеет прочесть его мысли.
– "Может, свести Тарпа с какой-нибудь племянницей Дина? Нет, не буду; все же Тарп мне нравится".
– Убирайся, Гаррет, - заявил Покойник, уловив, что я приближаюсь. Я, естественно, и не подумал подчиниться. Он по-прежнему воевал. На сей раз тараканий бог собрал на стене всех своих насекомых, лапки и крылья которых и производили те диковинные звуки.
– Как делишки?
– спросил я. Покойник промолчал.
– Хитрец этот Слави Дуралейник. верно? "Интересно, - подумалось мне, - неужели Покойник вознамерился уничтожить всех жуков в Танфере? Если так, надо намекнуть властям, что за подобные услуги принято платить". Логхир не подал виду, что слышит. Насекомые на стене забегали быстрее. Я уселся в кресло и некоторое время наблюдал за ходом боевых действий. Как выяснилось. Покойник не воспроизводил некую кампанию - он экспериментировал. А может, воевал сам с собой. Ведь мозги логхиров устроены таким образом, что их можно при желании разделить на два-три независимых друг от друга участка.
– Забавный выдался денек. Покойник продолжал хранить молчание. Наказывал меня за бесцеремонность, притворяясь, будто я для него не существую. Тем не менее он слушал. В конце концов других приключений, кроме тех, о которых рассказывал я, у Покойника не было и не могло быть. Я поведал о том, что со мной сегодня произошло, постаравшись не упустить ни единой подробности. Сами знаете, что-нибудь забудешь, а потом окажется, что это было главное. Слушая мой рассказ. Покойник руководил войсками. Мне вдруг почудилось, что /%`%,%i%-(o жучиных подразделений осуществляются по определенной схеме, понять которую я не в состоянии. Что ж, пора двигаться. Я встал и направился к двери, бросив через плечо: - Увидимся, когда встретимся, Мешок-с-Костями.
– Гаррет, постарайся не приводить свою подружку сюда. Я не потерплю подобных глупостей в моем доме. Честно говоря, я поступал так лишь изредка, что называется, под давлением обстоятельств, поскольку иначе могло показаться, что я просто потешаюсь над несчастным Покойником. Живые логхиры распутны как семнадцатилетние юнцы. Должно быть, женоненавистничество для Покойника - нечто вроде компенсации за упущенное удовольствие.
– Будь осторожен, Гаррет, - сказал он, когда я закрывал за собой дверь. Я всегда осторожен. Точнее - когда обращаю внимание на мелочи и полагаю, что мне есть из-за чего беспокоиться. Но что может случиться с человеком, который пошел за спиртовым в лавку через пару улиц? Поверьте мне, все, что угодно. Денек и впрямь выдался забавный. Я уловил запах "травки" и, признаться, заинтересовался. У нас по соседству любителей "травки" раз-два и обчелся, а запах был на удивление сильным. Я двинулся в ту сторону, откуда он доносился. И наткнулся на пятерых парней, в которых с первого взгляда угадывалось родство с гоблинами. Мне повезло вдвойне: гоблины вообще туповаты и неповоротливы, а эти накурились до такой степени, что соображали медленнее улитки. Впрочем, кое-что они все-таки замечали - видно, сказывалась привычка.
– Гаррет?
– пробормотал один.
– А тебе какое дело?
– Такое.
– Да он это, он. Айда, братва. Я начал первым. Ударил одного ногой в пах, врезал второму по кадыку - а потом споткнулся и упал. Между тем первый противник сложился пополам и принялся опорожнять желудок, а второй, утратив всякий интерес к происходящему, побрел прочь, прижимая ладонь к горлу. Перекатившись на спину, я свалил с ног третьего, которого сумел застать врасплох. Он рухнул как подкошенный, ударился головой о мостовую и на какоето время выключился из игры. "Неплохо, Гаррет. Пожалуй, ты сумеешь выкрутиться..." Оставшиеся двое противников тупо глядели, как я разбираюсь с их подельниками. Вокруг начала собираться толпа. Наконец у последних двоих мозги прояснились настолько, что они подступили ко мне. Я двигался гораздо проворнее, однако у них было преимущество в численности. Мы повальсировали по мостовой; я нанес пару ударов (которые не достигли цели, поскольку гоблины явно осторожничали) и столько же пропустил. Третий удар изрядно поколебал мою уверенность в благополучном исходе. В глазах на мгновение помутилось, а мой могучий интеллект целиком и полностью сосредоточился на древнем как мир вопросе: где. собственно, верх? Один из гоблинов высказался в том смысле, что мне следует держаться подальше от семьи Владычицы Бурь, а второй тем временем вознамерился окончательно вышибить из меня дух. Я выхватил у пожилого зеваки шишковатую палку, на которую он опирался, и от души врезал противнику промеж глаз. После чего, покончив, так сказать, с бойцом, двинулся на говорилу. Тот отбивался до тех пор, пока я очередным ударом не сломал ему руку. Тут он запросил пощады. Я согласился на мировую, вернул старикашке из толпы, которая вдруг бросилась врассыпную, его палку и тоже юркнул в переулок. К месту нашей стычки спешили те, кто сходил в Танфере за стражей законности и порядка. Мне вовсе не хотелось, чтобы меня забрали и обвинили в превышении допустимых пределов самообороны (ведь закон, когда действует вообще, действует именно так). Пускай разбираются с гоблинами. Ничего не скажешь, забавный денек. Покойник жадно выслушал мой отчет о событиях, отпустил язвительное ' ,%g -(%, когда я упомянул о том, что гоблины могли бы быть и посообразительнее, а в конце разговора - я пошел умываться и переодеваться заметил: - Я же говорил, будь осторожен.
– Помню, помню. Теперь уж точно не забуду. А ты последи за своими тараканами. Они вот-вот обойдут с фланга чешуйниц у горы Желтого Пса. Покойник отвлекся от войны лишь затем, чтобы поднять в воздух и швырнуть в меня каменную статуэтку какого-то логхирского божка. Она врезалась в дверь, которую я предусмотрительно поспешил захлопнуть. Ладно, хватит, пускай себе забавляется. Когда он становится настолько раздражителен, это означает, что у него возникает или уже возникло решение какой-то задачи.

ГЛАВА 7 Добравшись до "Железного лгуна", я обнаружил, что Амиранда уже там. Причем не я опоздал, а она пришла заранее. Зная по собственному опыту, что женщина, приходящая вовремя, - драгоценность, которую следует холить и лелеять, я воздержался от каких-либо шуточек.
– Что с вами стряслось?
– спросила она.
– Вы выглядите так, словно участвовали в драке.
– Точно в яблочко, госпожа. Но видели бы вы моих противников!
– Судя по всему, ее привела в восторг одна только мысль о том, что я с кем-то дрался. Что ж, Амиранда Крест лишается очка. Я вкратце поведал ей о стычке с гоблинами - для того, чтобы проверить, как она отреагирует. Мой рассказ, похоже, сбил Амиранду с толку и отчасти напугал, однако девушка быстро овладела собой.
– Это были те, кто похитил Карла?
– Не знаю. Вряд ли.
– Я решил, что хватит толковать о всякой ерунде, когда рядом находится нечто - вернее, некто, - гораздо более заслуживающее обсуждения.
– Как вы угодили во дворец Владычицы Бурь?
– Я в нем родилась.
– Что?
– Мой отец дружил с ее отцом. Иногда они помогали друг другу в делах. Разинув от удивления рот, я погрузился в подсчеты. Отец Владычицы Бурь умер еще до моего рождения. А эльфы живут долго и стареют медленнее, чем люди. Значит, эта красотка по возрасту годится мне в матери?
– Мистер Гаррет, мне двадцать один год. Я заломил бровь.
– Знаете, я привыкла к тому, что у мужчины стекленеет взгляд, когда он вдруг осознает, что я могу оказаться старше, мудрее и опытнее его. Порой мужчина ударяется в панику, теряет от страха голову... Я поторопился извиниться, потом прибавил: - По-моему, вы несколько преувеличиваете. Возможно, дело не в возрасте, а в том, что вы - дочь Молахлу Креста, слава которого окутывает вас словно саван. Люди наверняка гадают, передается ли жестокость по наследству.
– Большинство и слыхом не слыхивало о Молахлу Кресте. Я промолчал. Если ей хочется в это верить, пускай верит. Может быть, таким образом она пытается совладать с дурной наследственностью. Отец Владычицы Бурь (который принял имя Стикс Саббат) и Молахлу Крест пробились наверх с самого низа: первый благодаря колдовскому дару, а второй благодаря отсутствию совести и сочувствия к другим. Их путь к вершинам власти был устелен десятками трупов. Они брали, уничтожали, убивали, и единственное, что можно сказать о них хорошего - оставались друзьями до последнего дня. Эту дружбу не могли нарушить ни алчность, ни стремление к власти. В наше время это редкость, верно? Признайтесь, положа руку на сердце, скольким из своих друзей вы можете всецело доверять? Говорили, что у Молахлу Креста также прорезались колдовские способности, что сделало его опасным вдвойне. Еще недавно перед ним трепетал весь Танфер, от самых богатых и влиятельных личностей до отбросов общества с городских набережных. Что в конце концов случилось с Молахлу Крестом, никто не знает; "/`.g%,, ходили слухи, что Владычица Бурь однажды решила от него избавиться. Интересно, может, у Амиранды другие сведения? Да, у тех, кто, подобно мне, занимается частным сыском, профессиональная любознательность со временем становится второй натурой. Приходится постоянно следить за собой, чтобы не совать нос во все подряд. Иначе в один прекрасный день тебе его отрежут, и будешь потом дохаживать остаток жизни с культей вместо носа. Я перевел разговор на более приятную тему, и Амиранда, которая явно нервничала, потихоньку начала успокаиваться. Гулять так гулять - я заказал бутылку "Танферского золотого". Вино пришлось весьма кстати. Разумеется, во мне говорит циник, но должен признаться, что еще не встречал женщины, которая не разомлела бы от этого вина. У него такая репутация, что когда кавалер покупает даме "Золотое", она сразу начинает ощущать себя единст венной и неповторимой. Я предпочитаю "Золотое" всем прочим винам, однако для меня оно было и остается испорченным апельсиновым соком с винным привкусом. Возможно, потому, что я, можно сказать, с колыбели пристрастился к пиву. Не понимаю гурманов, которых вино погружает в пучину блаженства: по мне даже лучшее из вин омерзительно на вкус. Дождавшись, пока у Амиранды поднимется настроение, я спросил: - Похитители не объявлялись?
– Нет. По крайней мере, домина ничего мне не говорила. Почему они тянут?
– Чтобы заставить вас поволноваться. Видимо, рассчитывают, что вы пойдете на все, лишь бы освободить Младшего. Кстати, расскажите мне о нем. Он действительно таков, каким его представляет молва?
– Понятия не имею, какие слухи про него распускают.
– Амиранда поджала губы.
– И потом, его зовут Карл, а не Младший. Я попробовал выяснить что-либо обходным путем, но у меня ничего не вышло.
– Почему вы задаете столько вопросов, мистер Гаррет? Ведь вы уже выполнили то, что от вас требовалось, и получили свои деньги. Разве нет? Странная девушка. Вся в себе. Обычно я с такими не связываюсь, но к ней меня притягивало словно магнитом. Чудеса, да и только. В конце ужина Амиранда осведомилась: - Что теперь? Выкладывайте свои коварные замыслы.
– Коварные замыслы? У меня? Неужели я похож на бандита? Слушайте, раз уж вы снизошли до простых смертных, может, заглянем в заведение к моему знакомому?
– Я согласна на все, лишь бы не возвращаться в...
– Да, Амиранда старалась быть веселой, однако получалось у нее не очень. Признаться, если бы не "Танферское золотое", на девушку не подействовало бы и мое обычно неотразимое обаяние. У Морли, как всегда, веселились напропалую. В зале теснились гномы, эльфы, тролли, гоблины, пикси, брауни и прочие личности, не говоря уж о диковинных уродцах, родители которых явно принадлежали к различным видам. Амиранду провожали одобрительными взглядами, а на меня взирали с отвращением. Ну да я их не виню. Откровенно говоря, я бы тоже скуксился, доведись мне отужинать тем, что годится в пищу разве что кроликам, и запить сие кушанье безалкоголь ным коктейлем. Я направился прямиком к стойке, за которой стоял знакомый бармен, и спросил у него, где Морли. Он мотнул головой в сторону лестницы. Мы поднялись по ступенькам (Амиранда снова занервничала), и я постучал в дверь. Морли велел мне убираться, хотя прекрасно знал, что стучусь именно я: у него в кабинете есть слуховая трубка, которая выходит вниз. Мы вошли. Как ни странно, на коленях у Морли не сидела очередная чужая жена. Он возился с бумагами, но мгновенно отвлекся, заметив Амиранду. Глазкибусинки так и вспыхнули.
– Расслабься, приятель, место занято. Амиранда, эти Морли Доге. У него три жены и девять детей, причем все они попали в сумасшедший дом. Он хозяин этой забегаловки и порой изображает из себя моего друга. Тем, кто вращался в определенных кругах, имя Морли Дотса говорило гораздо больше. Он являлся главным специалистом городского дна по мерам физического ".'$%)ab"(o, то есть ломал за деньги руки и ноги и пробивал черепушки, хотя больше всего на свете обожал разбивать женские сердца, причем это делал совершенно бесплатно. Наполовину человек, наполовину темный эльф, отличался свойственным последним изяществом и пригожестью. Близким другом я бы его не назвал, поскольку сближаться с Морли было опасно для здоровья, однако не сколько раз мы с ним сотрудничали.
– Не верьте ни единому слову этого негодяя!
– воскликнул Морли.
– Он не скажет правды, даже если ему заплатят. К тому же Гаррет - ярко выраженный психопат. К примеру, сегодня днем он напал на пятерых гоблинов, которые спокойно, занимались собственным делом - никому не мешая, курили "травку".
– А, так ты уже знаешь?
– Слухами земля полнится, Гаррет.
– И что скажешь?
– А что тут можно сказать? Я кое-кого порасспрашивал, но кто нанял гоблинов, выяснить не сумел. Между прочим, я их знаю. Ленивые тупицы, которые ни на что не годятся, однако советую тебе почаще оглядываться, поскольку двоим из них здорово досталось, а уцелевшие, может статься, решат отомстить за приятелей.
– Спасибо за совет. Кстати, окажи мне еще одну услугу - присмотрись к парню, который следит за нами.
– За нами следят?
– испуганно воскликнула Амиранда.
– От самого "Железного лгуна". До тех пор я его не замечал. Возможно, он приклеился к нам именно там. Впрочем, скорее всего, он следил за вами от дворца. Амиранда побледнела.
– Посади ее в кресло, болван, - проговорил Морли.
– Манеры у тебя как у ящерицы. Я усадил Амиранду в кресло, смерив Дотса испепеляющим взглядом. Он явно чтото вынюхивал. Впрочем, вполне понятно, на его месте я бы тоже обзавидовался. К тому же мне начало казаться, что Амиранда стоит связанных с ней хлопот.
– Во что ты вляпался на сей раз?
– Морли достал откуда-то из-под стола бутылку бренди и показал мне: мол, как? Я утвердительно кивнул. Вслед за бутылкой появился бокал. Дотс знал, что я предпочитаю пиво, а сам к спиртному не притрагивался вообще. Поэтому, честно говоря, появление бутылки меня слегка удивило. Должно быть, он держит алкоголь для своих дамочек. Наполнив бокал, я передал его Амиранде. Девушка пригубила.
– Извините, пожалуйста. Наверно, я веду себя глупо, но я никак не думала, что все окажется настолько сложно... Притворившись, будто ничего не слышали, мы с Морли переглянулись.
– Секрет?
– поинтересовался Дотс.
– Не знаю. Амиранда, можно мне рассказать обо всем Морли? Ручаюсь, это останется между нами, а он может кое-что для вас сделать.
– Дотс ухмыльнулся. Я погрозил ему кулаком и мысленно отругал себя за столь двусмысленную фразу. Амиранда собралась с мыслями. Нет, она явно не принадлежала к числу девиц, которые способны только лить слезы. Замечательная девушка; с каждой секундой она нравилась мне все больше и больше. Конечно, помогать прекрасным дамам в беде - моя профессия, но я устал от тех, которые беспрерывно ноют и заливаются слезами. Куда лучше иметь дело с женщиной, которая наняла тебя на работу и в головке У которой отнюдь не пусто. Правда, в данном случае меня никто не нанимал. Ну и ладно, мне бы выяснить, кто подослал гоблинов. Амиранда пораскинула мозгами и приняла решение. Она рассказала Морли о похищении, причем так, что я мгновенно заподозрил неладное, - ухитрилась поведать лишь то, что мне было уже известно.
– Работали непрофессионалы, - заметил Морли.
– Гаррет, за каким бесом тебя понесло в политику?
– С чего вы взяли, что похищение связано с политикой?
– удивилась Амиранда.
– Во-первых, похищения сейчас происходят крайне редко. Во-вторых, обыкновенные похитители ни за что не стали бы связываться с этой семейкой. Внешне Рейвер Стикс выглядит привлекательнее своего папаши и Молахлу Креста, однако, как говорится, яблочко от яблони недалёко падает. Думаю, никто из .!(b b%+%) городского дна на такое дело не пойдет.
– Значит, любители, - подытожил я.
– Любители, у которых достаточно денег, чтобы нанимать головорезов и филеров, - уточнил Морли.
– То есть следы ведут на Холм. А все, что имеет отношение к Холму, связано с политикой.
– Может быть. Лично я не стану торопиться с выводами, пока повременю. Знаешь, Морли, что-то здесь не так. Я не могу понять, кому выгодно похищение. Если догадаюсь, все сразу станет ясно. Впрочем, меня никто не нанимал. Я просто стараюсь обезопасить наши с Амирандой шкуры.
– Я пошарю в столах, загляну под кровати и навещу тебя завтра утром, пообещал Морли.
– После того случая с вампирами я многим тебе обязан. Ты попрежнему живешь с Покойником?
– Да.
– Странный ты все-таки тип... Ладно, мне надо работать.
– Он повернулся, и крикнул в слуховую трубку: - Клин, пришли Волкодава, Саржа и Рохлю. Я подтолкнул Амиранду к двери. Мы вышли из кабинета и спустились по лестнице, на которой разминулись с тремя первоклассными головорезами. Я назвал их первоклассными потому, что выглядели они достаточно толковыми, чтобы поручить им дельце, которое требует не только грубой силы, но и какогоникакого интеллекта. Пока мы были наверху, в заведение Морли заглянул мой старый приятель Плоскомордый Тарп. Он с ходу предложил мне опрокинуть по кувшину морковного сока и вспомнить былые времена, но я отказался. Нам с Амирандой следовало уйти, иначе головорезы Морли не смогут проследить за нашим "хвостом".
– Если вам понадобится телохранитель, - сказал я Амиранде, - приходите сюда и спросите Плоскомордого Тарпа. Он лучший среди всех.
– А тот, у кого мы были? Морли, кажется... Вы ему доверяете?
– Я преспокойно доверю ему деньги или собственную жизнь, но не женщину, за которой ухаживаю. Уже поздно. Давайте я отведу вас домой.
– Мне что-то не хочется, мистер Гаррет. Конечно, если вы настаиваете...
– Ни в коем случае.
– Мне нравятся женщины, способные самостоятельно принимать решения, пускай даже я не понимаю, чем они при этом руководствуются. Покойника хватит удар. Ну и ладно. Если отобрать у него тараканов и запретить ворчать на меня, чего ради ему жить? О ночи, которую мы провели вместе, следует поведать только это. Когда мы нырнули в постель, я заметил, что у Амиранды нет амулета, который носят все без исключения женщины, не желающие услышать в скором времени тонкий голосок: "Мамочка!" - Где твой амулет?
– А ты настоящий джентльмен, Гаррет. Любой другой притворился бы, что не заметил. Со мной нечасто случается такое, когда мне бывает нечего сказать. Это был один из редких случаев. Минуло какое-то-время, прежде чем я догадался закрыть рот.
– Не беспокойся, - проворковала Амиранда. Такая теплая, с такой гладкой кожей...
– Со мной ты отцом не станешь. Ничего другого о той ночи я рассказывать не собираюсь. Когда я проснулся, она уже ушла. И больше я ее не видел.

ГЛАВА 8 На следующий день Морли пожаловал ко мне собственной персоной. Старина Дин провел его в закуток, который я именовал кабинетом, после чего отправился на кухню за апельсиновым соком, что хранился у нас ради тех редких случаев, когда я вдруг понимал, что пиво меня не прельщает.
– Чего такой смурной, Гаррет?
– поинтересовался Морли, когда я мрачно поздоровался с ним, даже не подумав встать.
– Да так. Надоело улыбаться всем подряд.
– Может, ты и прав, хотя сам о том не подозреваешь. Я продемонстрировал Морли свой знаменитый трюк с заламыванием брови. Его это явно не впечатлило. Привык, паразит, ничего не попишешь.
– Я прощупал всех, кто занимается похищениями ради выкупа. Никто из них не ушел в подполье, никто не брался за работу, оплаченную деньгами с Холма. Самые-самые, можно сказать, закоренелые личности уверили меня, что среди них не найти безумца, который похитил бы сынка Владычицы Бурь. Даже за миллион марок золотом. Мол, когда тебе примутся поджаривать пятки, золото уже ни к чему...
– И это новость, которая должна повергнуть меня в уныние?
– Нет. Но сейчас ты узнаешь, кто накануне вечером следил за вами. Точнее, за твоей дамой. Между прочим, тебе следовало предупредить меня о том, кто она такая. Я бы не стал упоминать об ее отце.
– Она привыкла к подобным разговорам. Так что там насчет "хвоста"?
– Стоило вам уйти, как он поперся следом чуть ли не в открытую. Похоже, ему и в голову не приходило, что за ним тоже могут наблюдать. В общем, идиот. Часа два проторчал под твоими окнами, а когда уже и последний дурак сообразил бы, что девушка осталась на ночь...
– Прошу прощения, мистер Гаррет, - сказал Дин, просовывая голову в дверь. Вас хочет видеть некий мистер Слос, который утверждает, что его послала домина Даунт. Впустить?
– Я подожду, - проговорил Морли.
– Вон там.
– Я указал на дверь, за которой начинался коридорчик, что вел мимо комнаты Покойника.
– Проси мистера Слоса, Дин. Слое оказался толстым коротышкой с багровой физиономией, который явно чувствовал себя не в своей тарелке. По-видимому, он принял меня за профессионального наемного убийцу.
– Мистер Гаррет?
– спросил он, изо всех сил стараясь изобразить вежливость, к которой, судя по всему, не привык.
– Он самый, - подтвердил я.
– Домина Даунт хотела бы снова встретиться с вами. Она велела передать, что получила новое письмо от своего корреспондента и надеется в этой связи на хороший совет. Полагаю, вы понимаете, о чем идет речь, поскольку она не стала ничего уточнять.
– Прекрасно понимаю.
– Еще она поручила мне предложить вам десять золотых марок. Интересно, что ей на самом деле нужно? Деньгами она бросается направо и налево, но ради чего? Тем более такие суммы - да за десять марок золотом обыкновенный работяга должен горбатиться как минимум три месяца подряд! К тому же сейчас золото было в цене. Слави Дуралейник захватил в Кантарде несколько серебряных копей, благодаря чему серебро на север потекло рекой. Может, Уилла Даунт хочет вызнать подноготную Амиранды? Что ж, за десять марок золотом я на это, пожалуй, пойду. Ведь нам с Покойником вечно не хватает денег.
– Передайте домине, что я приду, как только закончу с делами и пообедаю. Багровая физиономия Слоса приобрела лиловый оттенок. Ну конечно, он ожидал, что если с Холма прикажут скакать, я тут. же запрыгаю по улицам. Судя по выражению лица, ему отчаянно хотелось выволочь меня из дома, однако он совладал с эмоциями.
– Отлично. На вашем месте я не стал бы слишком задерживаться. Домина не любит ждать.
– Слос отсчитал пять монет достоинством в две марки каждая.
– Я отстану от вас не более чем на полчаса. Дин, проводи мистера Слоса. Всегда полезно удостовериться, что гость действительно ушел. Ведь попадаются глупые настолько, что забывают, с какой стороны двери они должны оказаться, когда та захлопнется.
– Попробуй монеты на зуб, Гаррет, - посоветовал Морли, выбравшись из укрытия.
– Кто-то затеял странную игру.
– То есть?
– Вчера вечером за вами следил этот самый тип.
– Да? В темноте он выглядел повыше ростом.
– Может, он был на каблуках. По-моему, тебе пора со всем этим заканчивать, - А я ничего и не начинал.
– Гаррет, я тебя знаю. Если ты не поставишь на этом деле крест прямо сейчас, то скоро окажешься по уши в дерьме. Поскольку пророческого дара за Морли до сих пор не наблюдалось, я не обратил на последнюю фразу ни малейшего внимания. Поблагодарил, уточнил, что он отчасти выплатил мне должок за вампиров, проводил до двери и велел Дину подавать обед. Отобедав, я направился во дворец Владычицы Бурь - отрабатывать свои деньги.