– Послушай, Инита, – братец шагнул ко мне и повел за собой к кровати. Мы присели. – Знаю, я не смею просить тебя ни о чем, да и ты вряд ли готова пойти на такой шаг ради меня. Мы не так близки с тобой, но я никогда не рассказывал нашим родителям про твои шалости. Ты всегда думала только о себе, как и с походом в трактир, – я едва ли не выдала себя, вздрогнув, но удержалась. – Да, да, я знаю все. Ты могла погубить нашу семью, если бы кто узнал тебя там. Хорошо, что все благополучно прошло. Но речь не об этом.

Дочь графа Шеберг, Джейн – самая милая и очаровательная девушка, – при упоминании имени девушки лицо парня осветила улыбка. – Мы любим друг друга. Но граф просит немалый выкуп за нее. Без денег виконта Хансворда я не смогу быть вместе с Джейн. Да, про него ходят немало слухов, но ты-то со своим характером должна с ним справиться. Скажи отцу, что согласна. Тогда мы сможем сыграть свадьбу сразу после вас, и ты сможешь почаще бывать в столице под предлогом навестить меня, также и оставаться в нашем столичном доме столько, сколько пожелаешь. Тебе не обязательно постоянно жить с виконтом. Заодно мы с Джейн будем тебя навещать так часто, как только сможем. Виконт не посмеет обидеть тебя при нас. Скажи нашему батюшке, что согласна выйти за виконта Хансворда, – сжимая мои ладони, вопрошал родственник. – Ради меня, ради нашей семьи.

Мне же хотелось закричать и топнуть ногой. А я? А как же я? Прочему они за своими желаниями не хотят видеть, каково будет мне? Не им придется ложиться с мерзким стариком в постель. Не им придется терпеть побои и голод, когда виконт решит держать меня на воде и хлебе. И там не будет никого, кто мог бы встать на мою защиту.

Братец почувствовал мое состояние и изменения во мне. Если встретила я его с толикой любопытства, то сейчас смотрела зло.

– Иначе мне придется рассказать папеньке о письме, – вдруг выдал он менее дружелюбно, чем когда заходил ко мне, а я же не могла ничего ему ответить.

Что за письмо? Почему именно барону? Что успела натворить Инита перед своим уходом? Как мне узнать, что за письмо?

– Уходи, оставь меня одну, – поднялась я на ноги и встала к брату спиной, давая понять, что разговора между нами не будет.

Молодой человек вздохнул, но не сказал больше ни слова и ушел. Я тут же достала из-под кровати книги и принялась их изучать, отвлекаясь только на еду, которую на подносе мне приносила Лиска. Велена так и не появилась у меня. Видимо, матушка запретила. Жаль, а я к ней уже привыкла, пусть и за такой короткий срок.

Я даже в кровати читала, когда Лиска подготовила меня ко сну. Она хотела лечь на лавке, но я прогнала ее, прикрикнув на упрямую девушку. Свидетели мне были не нужны. И изучая историю мира Криоли под свет свечи, от которого уже через пару минут начинали болеть глаза, я сама не заметила, как уснула.

А ближе к утру мне приснился сон (или все было наяву?), который все расставил по своим местам…

Глава 7

Я сплю!..

Верьте в Бога.

На всякий случай.

Хотя бы для того,

чтобы не испортить с ним отношения,

если вдруг однажды кому-то из них

взбредет в голову навестить тебя.

Слова автора.

Хоть после дождика в четверг,

хоть после воскресенья,

на другой день обязательно

выглянет солнце,

осушая все лужи и грязь.

Стоит только поверить в это.

Слова автора.

Инесса-Инита

Спала я в тот вечер как убитая, несмотря на горькие новости и сумасшедшие просьбы своей семейки. Видимо, чтение меня нехило так утомило. Законы мира Криоли – это вам не любовный роман. Но в какой-то момент меня разбудили. Точнее, я сама начала чувствовать себя неуютно, будто кто-то пристально на меня смотрел, пытаясь прожечь во мне дыру. Неужели Лиска вернулась несмотря на то, что я ее прогнала? Раскрыла глаза и чуть не вскрикнула.

– Ну наконец-то! – воскликнула красивая женщина, которая восседала на тумбочке рядом с кроватью, положив одну ногу на другую.

Ее одежда отличалась от той, что носили в этом мире. Правда, я видела только те наряды, что носили Инита и баронесса Веревская, как и их служанки, но платье женщины и близко не было на них похоже. Белого цвета с вышивкой, которая будто была сделана из золота, легкое, струящееся, с довольно откровенным декольте спереди, словно одеяние у восточных танцовщиц.

– Я думала, что ты так и проспишь до утра, еле дождалась твоего пробуждения, – продолжила она, вертя в руках один из флакончиков, что оставил мне лекарь. – Гадость редкостная.