— Ты сказала, что любишь меня, а сама больше не пришла! Папа сказал, что у меня будет братик. Ты поэтому меня бросила? Ты не хочешь меня больше видеть, потому что у тебя будет другой ребенок?

Я взяла ее за руки и постаралась успокоить:

—Нет, это неправда! Я люблю вас обоих. И очень хочу, чтобы вы вместе играли в театр. Девочка моя, поверь мне, пожалуйста.

— Нет! Отпусти меня! Ты плохая! Ты меня кинула!

Кожа девочки начала нагреваться. Я такого никогда не видела. Мне стало больно ее держать, я разжала пальцы. У нее на щеках и руках выступила чешуя. Служанка с криками кинулась прочь, а я с ужасом смотрела на то, что творилось с ребенком.

Она выгнулась и закричала. Я услышала рык. Тело постепенно начала покрываться чешуйками, от которых шел огонь. Она посмотрела на меня, в глазах полыхала пламя, и я услышала:

— Ненавижу тебя!

Лицо приняло драконье обличье, а я оцепенела от ужаса. Она открыла рот, и из него вырвалось пламя. Так как я была близко, платье на мне моментально вспыхнуло. Я закрыла лицо руками и почувствовала жуткую боль на кистях, которые обжег огонь.

Дальше все было, как в замедленной съемке. Платье разгоралось все больше и больше. Девочка окончательно приняла облик маленького дракона и металась по комнате. Я вскочила на ноги и рванула к воде в ведрах, не думая о коврах, я вылила его на себя. Огонь потух, издав шипение. В комнату ворвались слуги, служанки, Везель. Он толкнул меня за свою спину и закричал:

— Уведите ее отсюда.

Две женщины запахнули посильнее на мне плащ, который только чуть по краям оплавился. А вот платье окончательно погибло. Я видела свои обнаженные ноги. Навстречу в коридоре мне вылетела Рене, бледная как смерть:

— Госпожа, простите меня.

— Ты тут при чем?

— Это я ослушалась господина. Меня теперь побьют палками.

Мы быстрыми шагами добрались до моей комнате. В спальне осталась Рене и ее помощница. С меня сняли аккуратно верхнюю одежду. Потом срезали остатки платья. Я с ужасом осматривала свои руки и ноги. Ожоги были страшные. Мне принесли холодную воду, я опустила туда свои кисти. Наступило хоть какое-то облегчение.

Через час я сидела на кровати. Руки мне забинтовали, ноги обработали каким-то раствором. Брат мужа зашел в комнату ко мне. Он посмотрел на бинты и сел в кресло рядом:

— Валерия, как вы себя чувствуете?

— Как девочка? Что с ней?

— С Ясинией все в порядке. Она переродилась и теперь будет привыкать к своему новому облику.

— Она теперь навсегда останется драконом?

Я была удивлена, опечалена и мне было стыдно, что именно из-за меня она стала такой. Он засмеялся:

— Нет, вы же видите своего мужа в человеческом облике, так и она будет человеком, который умеет превращаться в дракона. Самый страшный период она уже пережила и теперь ей ничего не угрожает, кроме того, что ей теперь придется учиться летать. Ну, тут ее уже отец подстрахует.

— Страшный период?

— Да, моя сестра в момент перерождения погибла. Она не смогла справиться с огнем, и он ее поглотил. А с девочкой ничего не случилось, только вы пострадали.

Дверь открылась с такой силой, что грохнулась о стену. Принц вскочил на ноги, и в комнату влетел разъярённый муж. Он кинулся к кровати и посмотрел на руки. Везель покинул спальню.

— Я же запрещал к ней ходить! — орал он на меня.

Я смотрела на него и думала, что он тоже сейчас обратится в дракона и его пламя уже окончательно меня испепелит.

— Я просто хотела увидеть ребенка и помочь! Я не знала, что так произойдет.

— Ты решила всех погубить? И себя, и ребенка, и Ясинию?

И тут во мне что-то дрогнуло. Мне стало очень сильно себя жалко. Может стресс или страх, а может быть мое положение. Они сделали свое дело, комок подкатил к горлу, и я уже не смогла сдерживать слезы. Я закрыла глаза, чтобы не видеть эту ненависть, и дала волю слезам, которые намочили ночнушку. Он сел рядом, прижал мою голову к груди и зашептал:

— Тихо, девочка моя. Как же ты меня испугала. Я готов был тебя убить.

Я подняла на него глаза и не поверила сама себе. Он смотрел на меня и хмурился. Дальше он поцеловал мне лоб, щеки, глаза и спустился к губам. Его нежный поцелуй заставил меня усомниться в том, что со мной происходит. Я обвила его своими пострадавшими руками, он прижал мое тело к своему, запустил руку в мою прическу и жадно целовал. Я отвечала ему, и мне безумно хотелось сейчас оказаться с ним в одной постели. Я никогда раньше не испытывала такого влечения к мужчине. Мне было очень жалко, что я не могу погладить его кожу на груди и обнять сильные плечи. Я чувствовала горячее тело и теснее к нему прижималась. Он оторвался от меня и посмотрел глубоким, в котором теплилось желание, взглядом: