Иногда она не уверена, что всё ещё не лежит в той грязной яме, полной крови, пота и… других телесных жидкостей, что её нынешняя жизнь не иллюзия, созданная сломанным разумом. Затем заговорила Сара, и сама острота её слов была желанным подтверждением того, что это правда. Потому что, если бы Хонор фантазировала, чтобы избежать жестокой реальности, не смогла бы сделать директора Гильдии такой непреклонной?

— Рэнсом и Эшвини рисковали своими жизнями, вытаскивая тебя, не для того, чтобы ты сдалась. — Хонор вспомнила о руках, которые развязали её путы, о руках, которые помогли выйти на болезненный свет. — Соберись. — Желудок уже превратился в месиво, свободную руку она сжимала и разжимала.

— Сейчас я должна отдать честь и сказать: «Да, мэм»? — В её словах не было ничего обидного, потому что она помнила, как снова и снова просыпалась в больнице и видела Сару, сидящую рядом и свирепо защищавшую её.

— Нет, — ответила директор, — ты говоришь, что уже в пути, а затем суёшь свою задницу в такси. Сейчас только половина девятого, так что проблем поймать машину не будет.

По спине у неё поползли мурашки, а на верхней губе выступил пот.

— Я с ангелом встречаюсь?

«Прошу, скажи да, — взмолилась она про себя. — Пожалуйста».

— Не, ты встречаешься с Дмитрием.

В голове возник облик мужчины с кожей цвета тёмного мёда и жестоким по своей красоте лицом.

— Он вампир, — почти беззвучный шёпот. Вампир этого города, чёрт, этой страны.

Сара долго молчала, а когда заговорила, задала один-единственный вопрос.

— Рада, Хонор? — «Рада?» Она больше не знала, что такое радость. Возможно, она никогда этого не знала, хотя думала, что научилась чему-то подобному, наблюдая за детьми в приёмных семьях, куда её определяли. Сейчас же…

— Я существую.

— Этого достаточно? — Она с усилием разжала пальцы и увидела следы полумесяцев на ладонях. Гильдия заплатила за консультанта, и будет платить столько, сколько понадобится.

Хонор побывала на трёх сеансах, прежде чем поняла, что никогда не будет разговаривать с милой, терпеливой женщиной, которая привыкла работать с охотниками. Вместо этого она старалась не заснуть и не вспоминать: клыки, впивающиеся ей в грудь, внутреннюю поверхность бёдер, шею, как возбуждённые тела тёрлись об неё, пока она стонала и умоляла.

Сначала она была сильной, полной решимости выжить и разрубить ублюдков на куски. Но её держали два месяца. За два месяца многое можно сделать с охотником, с женщиной.

— Хонор? — В голосе Сары слышалось беспокойство. — Послушай, я найду кого-нибудь другого. Не следовало так сильно и рано давить на неё.

Опять отсрочка.

Но, похоже, у Хонор всё же остался какой-то крошечный остаток гордости, потому что она обнаружила, что без сознательной воли открывает рот и говорит:

— Выеду через десять минут

Только повесив трубку, она поняла, что в какой-то момент взяла ручку… и снова и снова записывала имя Дмитрия в блокнот, который использовала для заметок. Пальцы свело спазмом, и она уронила ручку. Вновь началось.

Наполненная светом Башня господствовала в небе Манхэттена — из этого, пронзающего облака, здания Рафаэль правил своей территорией. Хонор поправила на плече лямку от сумки с лэптопом, расплатилась с таксистом и взглянула вверх. Ангелы взлетали и приземлялись, а их крылья вырисовывались на фоне ночного неба, усыпанного бриллиантами звёзд. Хонор не могла рассмотреть ничего кроме незабываемой красоты силуэтов. Но в реальности великолепие ангелов не уступало их жестокости. Хотя в Гильдии поговаривали, что истинный смысл жестокости поймешь, только встретившись лицом к лицу с Рафаэлем.

Учитывая различия в навыках, а, следовательно, и в заданиях, Хонор не очень хорошо знала Елену и не могла представить, как охотница справляется с тем, что её возлюбленный — архангел. Правда прямо сейчас Хонор бы лучше работала с Рафаэлем, чем с мужчиной, с которым собиралась встретиться… мужчиной, воплощением одновременно и кошмара, и тёмного, обольстительного сна.

Заставив себя оторваться от иллюзорного спасения посредством созерцания небес, Хонор стиснула зубы и с сосредоточенным взглядом зашагала к входу в Башню, у которого стоял вампир в чёрном костюме и спортивных солнцезащитных очках. Как только она остановилась перед вампиром, в горле сразу же пересохло, живот скрутило и, на мгновение, перед глазами поплыли чёрные пятна. Нет. Нет. Она не упадёт в обморок перед вампиром. Прикусив язык так сильно, что слёзы подступили к глазам, Хонор вновь поправила лямку сумки и взглянула в эти солнцезащитные очки, в которых отображалось её лицо.

— Мне назначена встреча с Дмитрием. — Её голос был тихим, но не дрожал, что само по себе означало маленькую победу. Вампир уверенно открыл перед ней двери.

— Следуй за мной.

Хонор знала, что окажется в окружении бессмертных, как только вступит в охраняемую зону Башни, но пока никого не видела, обманывать себя было проще. Теперь же это стало невозможным. Один бессмертный с кожей цвета корицы, навевающей мысли об Индийском субконтиненте, стоял напротив, в пиджаке, который идеально ему подходил. Этот вампир находился ближе всего. Ещё несколько, словно холёные хищники на страже, стояли по углам фойе, пол которого был устлан серым мрамором с золотыми прожилками. И привлекательная женщина сидела за ресепшеном, несмотря на поздний час. Она улыбнулась, и в раскосых карих глазах отобразилось приветствие. Хонор попыталась улыбнуться в ответ, поскольку разум понимал, что не все вампиры одинаковы, но лицо словно заледенело. Она не стала вымучивать улыбку, а сосредоточилась на том, чтобы элементарно взять себя в руки.