Это реально?

— Если тебе действительно хочется так меня называть, – говорит она резким голосом.

Мое сердце начинает бешено колотиться, а в голове царит хаос.

О, мой Бог.

Она жива?

Моя мать жива!

Холодный пот растекается по моему телу, когда шок достигает максимума, выбивая воздух из моих легких.

— Я думала, ты умерла, – удается прошептать мне, даже не уверенной, реальность это или сон.

— Считай, я была мертва. – Она делает глубокий вдох. – У меня Люциан. Приезжай на виллу своего отца, и я позволю тебе попрощаться с ним перед тем, как он умрет.

Ее слова льются на меня, как кислота, разъедая блаженное счастье. Такое чувство, что в моем мозгу происходит короткое замыкание, и я не в состоянии осмыслить то, что слышу. Не в состоянии придумать подходящую реакцию.

У меня вырывается сдавленный звук.

— Не надо. Пожалуйста, – я повторяю слова, которые столько раз произносила раньше, когда сталкивалась с ужасами жизни.

— У тебя есть пятнадцать минут. Приходи одна, или ты даже не попрощаешься.

Мир вращается вокруг меня, когда звонок заканчивается, и я застываю, мое дыхание срывается с губ, не в состоянии сформировать связную мысль.

Люциан.

Нет.

Нет.

Нет.

Сохраняй спокойствие, Елена. Тебе нужно спасти его.

Почему-то мне приходит в голову надеть вторую туфлю и взять свою сумочку.

Глубокий вдох.

Боже.

Сосредоточься, Елена. Ты нужна Люциану. Ты сможешь справиться с шоком позже. Прямо сейчас тебе нужно сосредоточиться на том, что нужно сделать.

Лео и тетя Урсула не должны знать.

Рыдание срывается с моих губ, но я проглатываю шок и страх обратно. Я делаю еще один глубокий вдох, поднимаю подбородок и заставляю себя улыбнуться.

Взявшись за красное коктейльное платье, я закрываю глаза.

Ты можешь это сделать.

Ты должна.

Ради Люциана.

Я открываю дверь и выхожу, мой голос наполнен фальшивым волнением.

— О боже, мне оно нравится. Ты не могла бы заплатить, пока я сбегаю в туалет? Мой мочевой пузырь сейчас лопнет.

Я сую платье в руки тете Урсуле, и она посмеивается надо мной, когда я поворачиваюсь к ассистентке, которая нам помогала.

— Где здесь туалет? – спросила я.

— Сразу за той дверью, налево, – улыбается она мне.

Я бросаю взгляд на Лео, который стоит у входа в магазин, и бегу в туалет. Я закрываю за собой дверь и запираю ее на ключ, затем поворачиваюсь к золотому витражу.

В панике я не могу найти способ открыть его и, взяв мусорную корзину, разбиваю ее о стекло. Зная, что кто-то, вероятно, услышал шум, я спешу в проем, порезав себе руку. Я прикрываю порез и бегу по переулку в сторону улицы.

Мое сердце колотится о ребра, дыхание отчаянно срывается с моих губ, пока я произношу одну молитву за другой о безопасности Люциана.

Боже, моя мать жива.

Она здесь.

Поскольку шок продолжает накатывать на меня волнами, я бросаюсь прочь из магазина, молясь, чтобы Лео меня не увидел. На высоких каблуках трудно бежать, и я останавливаюсь, чтобы быстро снять их.

— Миссис Котрони! – Я слышу, как Лео кричит где-то позади меня.

В этот момент я замечаю такси и спешу к нему.

Запрыгивая на заднее сиденье, я даю водителю адрес моего отца.

— Быстрее! Быстрее!

Когда он отъезжает, я смотрю, как Лео бежит к машине, его лицо искажено беспокойством.

Мне жаль, Лео.

Я откидываюсь на спинку сиденья и, закрыв глаза, начинаю молиться. Я не знаю, что я собираюсь делать, когда доберусь до виллы моего отца.

Как это случилось?

Она жива?

Боже, у нее Люциан!

Могу ли я хотя бы урезонить ее?