— Отказался?! Но… но мы же вдвоём его выбирали! Я же сказала, что никакой другой не хочу! Я хочу этот, и ты мне его купишь! Слышишь, Муратов?!

— Слышу, — с ледяным спокойствием отозвался Алекс. — И вы меня, Лера, выслушайте внимательнее. Вы устраиваете безобразный скандал в моём доме. С некоторых пор он целиком и полностью мой. И как его полноправный хозяин я имею право вас попросить.

— Ч-что?.. — Синицына, конечно, и помыслить не могла, что кто-нибудь осмелится выплеснуть на неё воображаемый ушат ледяной воды.

— Другими словами, я ожидаю, что в ближайшие пару минут вы покинете стены этого дома. Егор, забирай своё громкое сокровище и, пожалуйста, уходи.

— Н-но я отпустила такси…

— Ваш мужчина прибыл сюда не на лыжах. И раз уж вы сюда каким-то чудом умудрились добраться, то уверен, и обратный путь как-нибудь одолеете.

— Егор?.. — Синицына в полной растерянности смотрела на моего мужа.

А он сверлил взглядом старшего брата.

И сейчас я даже представить себе не могла, что у него на уме…

— Алекс, это бред! Ты не можешь вот так запросто выставить нас на улицу, — голос Егора вибрировал от напряжения.

— То есть как это не могу? — продолжал откровенно глумиться Муратов-старший. — А что меня может сдерживать?

Егор помотал головой из стороны в сторону:

— Охренеть… я тебя совсем не узнаю. Ты как с цепи сорвался! Там метель такая, что в двух шагах ни хрена не видно, а ты гонишь нас из дому?

— Это взаимно, Егор, — с олимпийским спокойствием отозвался Муратов-старший. — Я тоже с некоторых пор просто перестал тебя узнавать. И, кажется, наши душеспасительные беседы дают крайне слабый эффект. Я всё же надеялся, что мозгов у тебя больше.

Душеспасительных бесед?.. Невзирая на полувменяемое от происходившего состояние я почему-то всё-таки умудрилась зацепится за эту фразу. Почему-то после неё мысль о том, что Егора отговорили приобретать коттедж, только усилилась.

— Ты понятия не имеешь, о чём говоришь, — прорычал Муратов-младший. — У тебя давно всё в жизни просто и предельно ясно. И ничего удивительного! Тебе ведь не нужно пытаться ещё и отстаивать свой статус! Ты же у нас альфа-самец, к которому никто сунуться попросту не отважится. А ты можешь представить, каково мне с этим моим прорывом пришлось? Можешь представить, как все пытаются…

Он осёкся и заморгал. Только сейчас, видимо, сообразил, что из него вольным потоком полилось самое сокровенное.

Господи, чего я ещё не знала о собственном муже?..

Он ведь никогда, ни-ког-да не заикался о том, что у него такие проблемы. Да, конечно, упоминал, что с расширением практики и сети клиник приходится очень непросто. Но я почему-то всегда была свято уверена, что речь идёт скорее об организационных вопросах. Он стал знаменит, востребован, обзавёлся широким кругом знакомств в профессиональной среде и не только. Времени на всё катастрофически не хватало…

Но ведь не о тайм-менеджменте сейчас речь, верно ведь?..

Выходит, он не считал нужным посвящать меня в свои сложности. Я никогда не была его тылом, человеком, которому можно было излить свои печали, да просто по-человечески на что-то посетовать и пожаловаться.

Мы будто всё это время жили в разных мирах.

Непостижимо…

— Вероятно, я тоже доставляла тебе массу проблем и неудобств, — услышала я собственный надломленный голос.

Сама не заметила, как заговорила. Просто в какой-то момент мои мысли свободно перетекли на язык, сами запросились наружу. Держать их внутри становилось больно до невыносимости.

— Нина, с чего ты взяла? Откуда такие идиотские выводы? — устало проговорил Егор, не обращая внимания на испепелявшую его взглядом любовницу.

— Они — прямое следствие твоих слов, — я подняла глаза на Муратова-старшего. — Александр, вы были правы. Эта ночь стала ночью настоящих сюрпризов…

К великому сожалению, далеко не таких, каких ждёшь в любую другую новогоднюю ночь.

—Нина, — вернул моё внимание муж. — Нина, нам нужно поговорить.

— Да неужели? — вырвался у меня истеричный смешок. — Знаешь, Егор, ещё несколько дней назад, я, может быть, тоже так посчитала бы. Я, может, тогда ещё верила, что разговорами тут можно что-то решить, но после этого…

Я махнула отяжелевшей рукой в сторону Синицыной и беспомощно замолчала.

Синицыну мой жест, представьте себе, оскорбил. Она так и сверкнула глазами.

— Ох, да бога ради! Было бы из чего драму устраивать! Егор вас больше не любит, и вам давно бы стоило с этим смириться, слышите? Он вас не любит, а может, никогда и не любил!

В её крови наверняка гулял алкоголь, потому что ничем иным объяснить такую открытую агрессию я не могла. Ладно бы мы вели этот разговор наедине, но в присутствии Егора и его брата…