Лебедев подпустил танки на 300 метров и ударил по переднему. Танк замедлил ход, но не остановился. Бронебойщик ударил по второму танку. Тот сразу вспыхнул. Как только загорелся один танк, передний начал пятиться назад, за ним двинулись и остальные.

Задний ход у танков медленный. Прежде чем они успели скрыться, за бугром запылала еще одна машина.

Вскоре танки показались снова. Шли они вдоль фронта, подставив под удары наиболее уязвимое место - бортовую броню. С дистанции в 200 метров были подбиты еще два танка.

"Десять немецких танков не прошли там, где была лишь одна советская бронебойка, - писал в заключение Лебедев.
– Почему? Потому, что я не торопился, не стрелял понапрасну, а бил с близкой дистанции наверняка".

Последователей у Лебедева нашлось много. Черные столбы дыма от горящих вражеских танков все чаще и чаще стали появляться на поле боя.

В эти первые дни боев на плацдарме гремела в дивизии слава и пулеметных расчетов взвода лейтенанта Артемьева. Особенно отличились младший сержант Мусаев и сержант Федяев.

Пулеметчики поклялись: "Мы скорее ляжем костьми, чем уступим хотя бы одну пядь советской земли". Они действовали мастерски, истребляя гитлеровскую пехоту.

С 6 октября внимание штаба корпуса и мое было в значительной степени приковано к полосе действий 10-й гвардейской воздушнодесантной дивизии и стыку с левым соседом.

С 3 октября тяжелые бои с крупными силами танков и пехоты противника развернулись на плацдарме 7-й гвардейской армии, в районе Бородаевка (западная) и Тарасовка. На это направление немецко-фашистское командование стянуло части танковой дивизии СС "Великая Германия", 6-й и 9-й танковых дивизий, 306-й пехотной дивизии. Ценой огромного напряжения и больших потерь гитлеровцам удалось выдвинуться узким клином к Днепру, рассечь армейский плацдарм на две части и отрезать 213-ю стрелковую и 15-ю гвардейскую дивизии от главных сил армии. 49-й стрелковый корпус генерала Терентьева, в состав которого входили эти две дивизии, в последующих боях прижимался к левому флангу нашей армии и дрался с противником во взаимодействии с 82-м стрелковым и 1-м механизированным корпусами.

1-й механизированный корпус, которым командовал генерал-лейтенант М. Д. Соломатин, поступил в подчинение 37-й армии 30 сентября и был переправлен на правый берег вслед за 188-й стрелковой дивизией.

82-му стрелковому и 1-му механизированному корпусам 6 октября было приказано наступать в направлении Анновка, высота 177,0 (5 км юго-восточное Анновки), Одинец и во взаимодействии с 7-й гвардейской армией уничтожить вражескую группировку в районе Тарасовка, Бородаевка.

Позже выяснилось, что эта задача для наших корпусов была непосильной. 82-й стрелковый корпус, скованный противником на правом фланге у колхоза "Незаможник" и высоты 122,2, смог выполнять свою новую задачу только силами 10-й гвардейской воздушнодесантной дивизии. 1-й механизированный корпус вышел недавно из длительных боев и не был еще укомплектован.

– У меня в строю две - три роты танков да 150 бойцов пехоты. Вот и вся моя реальная сила,-сказал мне генерал Соломатин.
– Правда, есть еще десятка два броневиков, но они годятся лишь для обороны командного пункта.

Таким образом, для задуманного командармом широкого маневра ни у меня, ни у Соломатина сил и средств не было. Развернувшиеся наступательные бои 188-й стрелковой дивизии в направлении Михайловки и 10-й гвардейской воздушнодесантной дивизии в направлении Анновки приобрели упорный характер. Обе стороны несли большие потери.

Бои 1-го механизированного корпуса протекали главным образом на участке 49-го стрелкового корпуса у Сусловки и Тарасовки.

Наиболее напряженные бои разгорелись 7-9 октября. За эти три дня части только нашего корпуса отбили 26 контратак.

8 октября 10-я воздушнодесантная дивизия в результате успешных ночных действий овладела северной окраиной Анновки, тремя курганами с отметкой +1,5 (южными) и вышла на дорогу, которая вела из Анновки на Бородаевку.

Два дня подряд предпринимал противник яростные контратаки, стремясь восстановить утраченное положение. До 60 танков, 20 самоходных орудий и полк пехоты действовали против 24-го гвардейского воздушнодесантного полка, занимавшего Анновку, и 30-го гвардейского воздушнодесантного полка, закрепившегося на гребне с тремя курганами.

Командир 24-го полка подполковник Дворников, окруженный на своем НП танками противника, дважды вызывал огонь на себя. Заместитель командира полка по политической части капитан Шапкин с возгласами "За партию, за Родину, за Советскую Украину, вперед!" неоднократно бросался на врага в атаку и увлекал за собой личный состав полка.

Стойкость и выдержку при отражении контратак показали гвардейцы стрелковых батальонов капитана Портного и капитана Литвинова. Бронебойщики сержант Ашарахметов и гвардии рядовой Ершов подбили из противотанковых ружей по три танка. Взвод противотанковых орудий офицера Уткина вывел из строя 15 вражеских танков.

Не менее успешно дрался и 30-й гвардейский воздушнодесантный полк. Три южных кургана на гребне по нескольку раз переходили из рук в руки. Днем их занимали танки противника, а ночью вновь отбивала наша пехота. Шло единоборство танков и орудий прямой наводки. На прямую наводку пришлось выдвинуть всю полковую и почти всю дивизионную артиллерию.

За два дня боев гитлеровцы потеряли более сорока танков и самоходных орудий и пятьсот человек пехоты. С 10 октября бои на плацдарме стали несколько стихать. Противник был измотан, ударная сила его танковых дивизий ослабла. К этому времени 82-й стрелковый корпус расширил полосу своего наступления до 8 километров и продвинулся от Днепра на 12 километров. Весь армейский плацдарм па правом берегу Днепра за двенадцать дней боев достиг по фронту 35 километров и в глубину 6-12 километров.