— Какой пассаж! — восхищается Аннушка. — И что дальше?

— Не знаю, я только до этого момента дочитал.

— Так, читай вслух! — велела она деловито.

— Там слог не очень, — предупредил я. — Пафосно и многословно. Я только от скуки не бросил.

— Плевать, один чёрт спать рано, а делать нечего. Устроим литературные чтения.

— Погоди, я тогда ногу отстегну и вообще устроюсь на ночь, чтобы не вставать уже.

Я раскатал по полу спальник, накидав под него тряпья с вешалки, сел и распряг протез. Как я и опасался, во вкладыш попал вездесущий песок, и кожу на культе слегка натёрло. Я разложил вкладыш для просушки, поморщившись от запаха, достал из кармана заживляющую мазь и принялся втирать в пострадавшие места. Аннушка пристально наблюдает за моими манипуляциями, отчего мне слегка неловко. Я стесняюсь своего увечья. Точнее, не столько его, сколько своей неполноценности.

— Как тебя угораздило? — спросила она.

— Как всех. Мина. Ими вся прифронтовая зона в три слоя усеяна, самое частое ранение — потеря ноги. Шёл, не туда наступил, готово.

— Мог бы соврать что-нибудь героическое, — усмехнулась девушка. — Произвести впечатление. Типа забил щелбанами два десятка врагов, но, когда пинками доламывал танк, ушиб пальчик…

— Нафига?

— Не знаю. Мужики постоянно так делают. Ритуал. Ну, как у птиц — растопырить перья, закатить глаза и закурлыкать. Демонстрация готовности к размножению, типа.

— Что же ты не предупредила? Я бы что-нибудь придумал.

— Пофиг, не надо. Один чёрт размножаться я не планирую.

— Со мной или вообще?

— Не твоё дело. Болит?

— Терпимо. Идти смогу.

— Тогда давай, читай уже.

— «Пропустите! Пропустите меня к ней! — возопил Шроун».

— Так и написано, «возопил»? — уточнила Аннушка.

— Да, я же говорю, стиль такой. Книжка с полки «лучшие продажи», наверное, аборигенам нравилось.

— Шроун — это главный герой?

— Ага. Тот самый, изобретатель огуречных лучей.

— Ладно, читай дальше.

— 'К которой из двух? — усмехнулся дежурный врач.

— К обеим! — воскликнул, заломив руки, учёный. — Не время для выяснения отношений! Их жизни в опасности!

— Несколько укусов, порезы стеклом, незначительные гематомы… — начал перечислять врач, заглянув в бумаги. — Ваши дамы побили друг дружке лицо и посуду? А откуда укусы? Домашнее животное? Я вообще не понимаю, почему их поместили в изолятор…

— Вот именно! Вы не понимаете! — Шроун возвысил свой голос. — Они… Впрочем, кому я объясняю? Вы не учёный! Пропустите меня!

— Здесь не ваша лаборатория, — обиделся медик, — а больница. Впрочем, не вижу причины не пускать посетителей. Если дамы переключатся на вас, первую помощь окажут на сестринском посту. Проходите.

Он нажал кнопку, разблокируя турникет.

— Я не буду обсуждать твоё предательство! — воскликнул Шроун. — Хотя оно отравленным кинжалом пронзило мне сердце! Я пришёл, чтобы спасти твою жизнь!

— Ты так благороден! — зарыдала Морива. — Я недостойна тебя и твоего огромного таланта! Как я могла его променять на обещания этих торгашей! Тем более, что они всё равно не заплатили…'

— Это которая его любовница? — уточнила Аннушка.

— Она самая. Слушай дальше: 'Ты облучена Шроун-лучами! В твоём организме уже начались изменения. Если ничего не сделать, то они станут необратимыми через несколько дней. Твоё прекрасное тело погибнет!

— Ты по-прежнему считаешь, что я прекрасна?

— Увы, даже твоё предательство, подобно укусу ядовитой змеи отравившее мой разум, не может изменить моих чувств, Морива! Не знаю, смогу ли я тебя когда-нибудь простить, но знаю, что не прекращу вожделеть!

— Так воспользуйся же моим телом, пока оно не потеряло своей красы!

Морива подалась ему навстречу, распахивая больничный халат, под которым ничего не было. Её груди…'

— Ты точно хочешь это слушать? — уточнил я. — Там две страницы стонов, вздохов и скрипа кровати. Я обычно пролистываю.

— Вряд ли это чтиво расширит мой кругозор, — зевнула Аннушка, — я девушка опытная. Переходи сразу к сюжету.

— Угу… — зашуршал страницами, пробегая текст по диагонали, — да когда же вы… О, вот, оделись, наконец… «Я заберу тебя отсюда. Тебя и жену. Её грехи не так велики, чтобы позволить ей превратиться в чудовище…»

— Сам лаборантку пялит, а у жены грехи? — скептически фыркнула Аннушка. — Ох уж эти мужики…

— Может, тут так принято, я почём знаю. Читать дальше?