Тогда я подошел к таксистам, которые стояли у гостиницы и о чем-то оживленно беседовали.

— Здорова, мужики! До Хвойной довезете? — громко спросил я, чтобы привлечь к себе внимание.

Таксисты замолчали и повернулись ко мне.

— Двадцать рублей и поехали, — кивнул один.

— Погодите, я про ту Хвойную, которая заброшенная, — предупредил я.

— А-а-а, туда никто не поедет. Дороги нет совсем, — махнул он рукой, тут же потеряв интерес к разговору.

Я уже хотел развернуться и пойти искать кого-нибудь на снегоходе, как один из таксистов остановил меня.

— Могу отвезти тебя до Северной. Там заплатишь Лёхе, и он тебя на собаках до Хвойной довезет. От Северной до Хвойной всего тридцать километров. За полдня собаки домчат.

Остальные таксисты поддержали предложение, и я согласился. Надеюсь, этот Лёха не откажет, иначе придется доставать лыжи из пространственного кармана.

Мы договорились выехать через десять минут, и я поспешил в гостиницу за рюкзаком и Фаником. Когда выехали из города, таксис включил радио и послышался встревоженный голос диктора:

— Сегодня в три часа ночи прямо в центре Вологды появился Разлом. Местные власти тут же эвакуировали жителей близлежащих домов, полицейские заняли оборону. Пока представители Ведомства воздерживаются от комментариев. Мы следим за ситуацией и будем держать вас в курсе.

— Ну и дела, — выдохнул таксист.

Я ничего не ответил, но почувствовал, как неприятно сжалось внутри. Новые Разломы не появлялись уже тридцать лет, поэтому эта новость настораживала.

Только после обеда мы добрались до деревни и таксист подсказал, где живет тот самый Лёха.

На долгий стук дверь открыл веснушчатый парень и с интересом оглядел меня с ног до головы.

— Мне бы Алексея, — сказал я, заглядывая вглубь дома.

— Ну, я — Алексей и что? — он напрягся.

Я не ожидал, что Лёха, про которого говорили таксисты так молод, поэтому поинтересовался:

— А кто-нибудь из взрослых дома есть?

— Дед на полати спит. Позвать? — удивился он.

— Дед? Хм, послушай, — я решил, что будет лучше объясниться. — Мне нужно добраться до деревни Хвойной. Мне сказали, что можно нанять какого-то Лёху на собаках и он меня подвезет.

— А-а-а, так меня и можно нанять. У меня пять ездовых собак. Я постоянно охотников вожу в охотничьи избушки, так что и до Хвойной смогу.

— Отлично! Тогда не будем терять времени и поедем прямо сейчас, — воодушевился я.

— Сейчас? Но ведь уже темнеет, — засомневался он.

— Зимой всегда рано темнеет, так что ничего страшного. У меня есть пара фонарей и зимняя палатка, — показал я на пространственное кольцо на руке.

Юноша что-то прикинул в уме и кивнул.

— Хорошо. Проходите, а я быстро соберусь.

Я зашел в дом и отметил, что живут они с дедом довольно скромно, но чисто. Из-за большой теплой печи доносился заливистый храп, а в углу в большом ящике лежала собака с щенками.

Лёха быстро собрался и, разбудив деда, сказал ему, куда собирается ехать.

— На ночь глядя? До утра чего не подождать? — недовольно пробурчал дед.

— Зато утром посветлу вернусь домой.

Дед еще немного поворчал, но пожелал удачи и предупредил, чтобы тот опасался волков.

Мы вышли на улицу, и я увидел пять собак, впряженных в сани, на которых лежала медвежья шкура.

— Присаживайтесь и укутайтесь шкурой, чтобы не замерзнуть, — сказал Лёха.

Я сделал, как он велел, и вскоре мы уже неслись на зимнему лесу. Между тем совсем стемнело, но с неба светила яркая луна, поэтому фонари не понадобились. Через полчаса пути мы выехали на широкое, открытое пространство.

— Это река! — пояснил Лёха. — Она быстрая, поэтому плохо замерзает. Надо быть внимательнее, чтобы не угодить в полынью.

Едва он это сказал, я почувствовал, как по спине побежали мурашки. Те самые мурашки опасности.

— Держитесь! По реке лучше быстро проехать, — сказал Леха и закричал, подгоняя собак. — А-ча-ча-ча! Быстрее! А-ча-ча-ча!

Собаки ускорились, отчего в лицо полетела снежная крошка. Мы выехали на реку, на которой завывал ветер, и понеслись к противоположному берегу. Все было белым бело, а значит во льду, поэтому я был спокоен, но вредные мурашки продолжали носиться по спине. И чего им неймется?

Когда мы преодолели почти половину реки и я увидел, что никакой полыньи не видать, то выдохнул и попытался успокоить бешено стучащее сердце. Между тем собаки вошли в такой раж, что мы с Лехой буквально летели по земле с большой скоростью. Свист ветра и клубы сухого снега только усиливали эффект, поэтому я был в полном восторге от поездки. Если бы я знал, что езда на собаках приносит столько радости, то приехал бы сюда только ради этого.