– Яна, – назвала свое имя Яна. Уточнила на всякий случай: – Деревня Остров – это на Оршанинском Мхе?

– Да. Но вы не переживайте, – зачем-то успокоила ее новая знакомая. – Мы на машине в окружную не поедем. Я вас сейчас быстрым путем проведу.

Проехав с полкилометра по дачам, Эльвира припарковалась на полянке возле пожарного пруда. Пригласила Яну:

– Идемте за мной.

Они вышли из машины и направились вверх по улочке, свернули в тонкий проулок между двумя сплошными заборами, пересекли пожарную канаву и высоковольтную линию электропередач, миновали колодец и вышли к железным воротам, за которыми темнел лес. Дорога сперва утонула в бархатистом сосняке, потом нырнула в молодую березовую поросль, но вскоре деревца зачахли, уступив место болотистой пустоши.

Тропа стала тонкой, как ниточка. Яна шла за Эльвирой след в след, любуясь красками подступающей осени.

Путь вел от одного небольшого заросшего деревцами пятачка к другому. По обе стороны стояли черные лужи зеркальной воды. Выросла впереди высокая гряда, оказавшаяся насыпью узкоколейной дороги.

– Поднимайтесь за мной, тут уже рядом, – подбодрила Эльвира.

Они перелезли через насыпь и углубились в дымку белого багульника. Тропа запетляла меж колонн гиблого березового сухостоя.

Яна неловко шагнула и вдруг отчетливо почувствовала, как тропа под ногами качнулась.

Вскрик вырвался сам собой.

– Ой!

– Вы в порядке? – Эльвира смерила спутницу хитрым взглядом. Предупредила: – Не бойтесь. Тут просто земли нет.

– Как это нет? – Яна на всякий случай обхватила рукой ближайший березовый ствол.

– Семь метров мхов, багульник, корни… Болото. Говорят, оно без дна.

– Бездна… – эхом повторила Яна, собралась с духом и отпустила березу.

Толку-то от нее?

– Шучу, – улыбнулась Эльвира. – Дно есть. Узкоколейки ведь как-то проложили. А вон самолет лежит, – переключилась на другую тему провожатая. – Хотите взглянуть?

– Самолет? – не поверила ушам Яна.

– Да. Еще в прошлом веке упал. Так и лежит. А вон там другой. – Она махнула рукой вправо. – Но к нему идти долго.

Самолет и правда лежал неподалеку. Вернее, то, что от него осталось. Белая пустая рама – крестообразный росчерк на зеленых мхах. Истлел он от времени или стал жертвой охотников за металлоломом – неясно.

– Откуда тут столько упавших самолетов? – поинтересовалась Яна.

Она напрягла память, силясь вспомнить хоть что-то об увиденном, выцепляла из детских еще воспоминаний мутные обрывки стародавних разговоров. Кажется, кто-то из знакомых что-то рассказывал… Мамины друзья вроде бы… Они куда-то сюда за клюквой ходили…

Или нет?

– Места у нас такие. Как в Бермудском треугольнике, – загадочно пояснила Эльвира и снова перевела все в шутку. – Не воспринимайте всерьез. Хочется хоть немного поднять вам настроение. А то болото, похоже, на вас удручающе действует.

– Оно тут совершенно ни при чем, – честно сказала Яна. – Жизненные трудности навалились.

– Бывает, – понимающе закивала спутница. – Тогда на Остров вам – самое оно. Там спокойно. Отдохнете от суеты и проблем.

Яна призналась:

– Мне тоже так показалось. Я поэтому вам и позвонила.

– Вам не показалось. – Глаза Эльвиры таинственно блеснули. – Уверена, дом ждал именно вас.

Они пошли дальше.

Коварная топь растворилась в обманчивой дымке молодого леса. Сильные, полные жизни березы, немного перемеженные елями, вздымали к небу пышные кроны в первом золоте.

Яна незаметно попробовала подошвой почву – вроде твердая. Первобытный страх отсутствия под ногами устойчивой земли моментально отступил.

И вдруг за первым рядом веселых берез и елок возник второй.

Мертвый.

Полоса сухостоя в несколько метров шириной уходила влево и вправо, будто очерчивая что-то гигантским кругом, указывая на какой-то рубеж.

Проводя черту.

Даже почва в этом месте была безжизненно сера. Как пыль.

Яна остановилась на секунду, а потом решительно шагнула вперед. Спросила:

– Почему деревья высохли?

– Никто не знает, но если смотреть с высоты, – Эльвира соединила средние и большие пальцы рук, демонстрируя спутнице кольцо, – вы увидите идеальный круг.

– Что он значит?

Они уже миновали «круг» и снова углубились в бодрый березняк.

– Одни говорят, аномалия, другие – случайность, третьи – некий знак. Точно никто не знает, – повторила провожатая.

Яне показалось, что она лукавит, а лукавство это – какая-то проверка на вшивость. Как в сказке, когда героев испытывают всякими пугающими непонятностями. И если исходить из логики сказок, то сдаваться и бояться нельзя. Если выдержишь испытание, то получишь…