Завтра она начнет новую жизнь…

— А это мой заместитель, Марша Лайонс.

Марша, улыбнувшись, пожала протянутую ей руку, а ее босс, Эдди Шульц начал представлять других сотрудников. В элегантном костюме от Армани, с аккуратно уложенным узлом золотисто-белокурых волос на затылке она могла бы сойти скорее за хозяйку, чем за одну из организаторов благотворительного приема. Вряд ли кто-нибудь смог бы догадаться, что она впервые в жизни играет столь важную роль, заменив неожиданно заболевшего гриппом настоящего заместителя Эдди, своего непосредственного начальника. Чья-то рука, ухватив ее за локоть, потянула в сторону.

— Каким образом, скажи на милость, ты раздобыла этот костюм? — прошептала Патти, работавшая в отделе связи со средствами массовой информации. — Ограбила банк, что ли?

— Это из гардероба моей сестры, — прошептала в ответ Марша, играя своими бирюзовыми глазами.

— Хотелось бы мне поменяться с тобой сестрами. Моя сестрица вечно наряжается как огородное пугало, — со стоном зависти сказала Патти. — А если бы даже мне и вздумалось попросить у нее что-нибудь, она все равно бы не дала. Твоя сестра, должно быть, просто ангел.

— Ну, я бы этого не сказала, — усмехнулась Марша, но тут же хмуро посмотрела на неразобранный буфет и праздно слоняющихся вокруг него официантов. — А почему ничего до сих пор не сервируют?

— Самолет нашей важной шишки задерживается, — хихикнула Патти. — Да, я ведь совсем забыла, что ты была в отпуске и еще не видела нашего нового спонсора. Ты много потеряла!

— Он действительно, должно быть, важная шишка, если мистер Шульц не хочет начинать без него.

— Выдающаяся личность, богат, как Крез, и к тому же большой филантроп, — ответила Патти с тихой издевкой. — Просто манна небесная. Наши директора только что задницу ему не лижут. Представительницы же прекрасной половины человечества только молча смотрят, тоскуют и чахнут по нему — даже Ливи, наша буфетчица-мужененавистница.

Брови Марши удивленно взметнулись вверх.

— Ливи? Да ты шутишь?

— Она даже сходила и купила специально для него торт…

— Послушай, ты меня разыгрываешь!

— Вовсе нет. Он просто великолепен. Когда я оказалась вместе с ним в кабине лифта, то просто молила Бога, чтобы лифт сломался… правда, не думаю, чтобы он воспользовался бы такой возможностью. — Патти горестно вздохнула, проведя руками по своим слишком полным бедрам. — Но кто знает? Говорят, итальянцы предпочитают пышнотелых женщин, а уж этого у меня отнять нельзя.

— Тaк он итальянец? — спросила Марша, слегка напрягаясь.

— Да. Вот он, смотри!

— Где?

— Боже мой, ты что, ослепла?

Ищущий взгляд Марши в ужасе остановился на стоящем поодаль высоком, черноволосом мужчине, к которому уже торопились два представителя дирекции благотворительного общества «Земная забота». Сердце у нее ушло в пятки, тело окаменело. Она чувствовала, как по ее лицу стекают струйки липкого, противного пота.

Почувствовав внезапную тошноту, она поспешила в дамскую комнату, в которой, по счастью, никого не оказалось. Опершись руками на края раковины. Марша медленно и глубоко втянула воздух, пытаясь справиться с неприятной слабостью. Надо же, встретиться с Винченцо там, где она менее всего рассчитывала… Да, собственно говоря, она вообще не думала, что когда-нибудь им еще доведется встретиться. Боже мой, как же жесток может быть мир, внезапно мелькнула у нее горькая мысль.

Лихорадочно размышляя над тем, что как ни крути, а наверняка придется встретиться сегодня с Винченцо, Марша заставила себя уйти из дамской комнаты. К тому времени, как она вернулась в заполненный народом зал, Эдди Шульц заканчивал краткую приветственную речь. Все уже расселись по своим местам, тарелки были полны. Патти делала подруге яростные знаки подойти поближе.

Марша с облегчением опустилась на свободное место рядом с ней. Заметив ее бледность, Патти нахмурилась.

— Ты, случайно, не подцепила грипп от своего шефа?

— Нет, просто немного устала.

Винченцо сидел за главным столом. И Марша изо всех сил старалась не смотреть туда, но ее взгляд точно что-то притягивало. Сердце билось медленно и глухо. «Он просто великолепен», — сказала о нем Патти, но, по иронии судьбы, во время первой встречи с ним она совершенно не обратила внимания на его чувственную красоту. Тогда он засыпал ее градом сложных вопросов, теперь она не помнит практически ничего из того, о чем он ее спрашивал. В памяти остался только взгляд этих темных глаз, которые, казалось, только и ждали того, когда она попадается в ловушку и уступит их настойчивому призыву.

С трудом отогнав от себя воспоминания, Марша заметила, что все еще не может оторвать от него глаз. Ее взор скользил по его повернутому в профиль смуглому, волевому, такому знакомому лицу. И вновь ее желудок неприятно сжался. Теперь для Марши Лайонс все стало ясно, и она удивилась тому, как долго могла не замечать очевидного.

Конечно, черты этого лица были ей хорошо знакомы… только это были черты не взрослого мужчины, а трехлетнего мальчика. Разве она вот уже более трех лет не видит каждый день эти высокие скулы, черные брови дугой и темно-карие глаза? Ее сын Сэмми был копией своего отца.