— Простите пожалуйста бог Осирис, — я окончательно взял себя в руки, несмотря на ситуацию и низко ему поклонился, — не узнать вас было конечно невозможно, это просто у лампы свет плохой. Ещё раз простите.

Он милостиво чуть склонил голову, показывая, что принимает мои извинения.

— Чем я мог заинтересовать Владыку загробного мира? — я сам поражался сейчас тому, что делаю вид, что спокоен, но орать и трястись от страха? Думаю, богу это бы точно не понравилось.

— Хочу, чтобы ты выполнил мою просьбу, — ответил он, — мой главный храм вдвое меньше, чем у моего младшего брата Сета. Наверно ты слышал о наших с ним разногласиях?

Я судорожно кивнул, Маша что-то такое действительно рассказывала.

— Так вот, я бы хотел его посрамить и иметь храм в этом мире в два раза больший, чем у него, — на его губах скользнула улыбка, — и освятить ты его должен, принеся в жертву на алтаре храма не меньше тысячи рыжеволосых людей.

У меня полезли глаза на лоб от таких хотелок.

— Простите бог Осирис, а почему именно рыжеволосых? — переспросил я его.

— Так нужно, — это всё, что он мне объяснил.

— Храм и рыжеволосые, записал, — ответил я, — что я получу взамен?

Тут он очень сильно удивился.

— Выполнить просьбу бога, уже должно быть для тебя благом, — нахмурился он.

— Простите, но в том мире, откуда я — это так не работает, — я извиняющее развёл руками, — у нас господствует принцип: ты мне — я тебе.

— Дикие люди, — недовольно покачал он головой.

— Согласен с вами бог Осирис, — тут же согласился я с ним, и пожал плечами, — но что делать.

Он задумался.

— А что тебе нужно? — спросил он, — на тебе уже есть метка Бастет, вторая метка бога будет слишком жирным подарком для простого человека.

— Я не простой человек! — тут же возмутился я, — я местный царь и могу вашу просьбу, если мы конечно договоримся, выполнить в весьма короткие сроки.

— Да? — это его удивило, — хочешь сказать, что ты уложишься в тысячу лет?

Тут я чуть было не закашлялся, но сделал лицо кирпичом.

— Думаю даже пятьсот мне вполне по силам, — объявил я, чем ещё сильнее удивил его.

— Хорошо, если ты справишься за такой короткий срок, я дам своё благословение, — подумав, наконец согласился он, — если же обманешь…

— Бог Осирис! — моментально возмутился я его подобным недоверием ко мне.

— Посмотрим, — кивнул он и внезапно стал становиться более прозрачным.

— Подождите пожалуйста! — я понял, что он может сейчас исчезнуть.

— Да? — бог снова стал телесным.

— Один краткий вопрос и небольшая просьба, — тут же сказал я, — всё на благо дела!

Он недовольно скривил губы, но согласился.

— Спрашивай.

— Как вы узнали, что я в этой пирамиде?

— Ты подошёл очень близко к границам наших с тобой миров, — он пожал плечами, — я увидел тебя первым.

Мне было не совсем понятен его ответ, но переспрашивать было явно чревато.

— Тогда последнее. Попросите пожалуйста многоуважаемую богиню Бастет больше не трепать языком, — я низко ему поклонился, — а то если другие боги ко мне заглянут с просьбами, я не смогу сконцентрироваться на одной вашей, бог Осирис.

Он задумался и кивнул.

— Разумно. Хорошо, я поговорю с ней.

— Тогда на этом всё, я был счастлив с вами познакомиться, — я снова низко ему поклонился.

Не удостоив меня и взглядом, он стал истончаться и вскоре исчез, будто его и не было, оставив меня с тяжело и часто бьющимся сердцем в груди и главное, с обсосанными бинтами в паху и на ногах.

— Боже, — я устало прислонился спиной к деревянным полкам, на которых стояли золотые тарелки и блюда, — за что мне это всё.

Ответа на вопрос не было, но это было и к лучшему, а то появление ещё и иудейского бога сейчас, окончательно снесло бы мой разум. Поэтому я решил поменьше вообще упоминать всяких богов, так сказать во избежание.

Понимая, что мне нужно отвлечься, я стал делать то, ради чего сюда пришёл, сначала в мешки собрал и утащил к входу всю золотую и медную утварь какая была, затем вскрыл деревянные саркофаги и очень аккуратно распотрошил мумии, внутрь которых жрецы насовали десятки различных золотых и серебряных амулетов. Поскольку я был не расхитителем гробниц, то делал всё аккуратно, стараясь не сломать чего. Правда один раз случайно обломал большой палец на ноге у фараона, но я его аккуратно вернул на место, даже обернул бинтами, чтобы выглядело, как было.

— Прости, — извиняющее посмотрев на мумию, я закрыл сначала деревянный саркофаг, затем и каменный.

Мне потребовалось двадцать ходок, чтобы вынести всё награбленное к входу, где меня уже поджидал Меримаат, с круглыми от страха глазами.

— Это…это…, - трясся он, тыкая пальцем в металлические предметы, — мёртвое золото!

— Я тебя сейчас сам сделаю мёртвым, — рыкнул я, — живо иди мне помогай!

Он нехотя слез с колесницы и стал паковать предметы, хотя было видно, что делает он это только из-за моей угрозы. Даже не будучи со мной внутри, он явно из-за религиозных соображений, сейчас боялся даже прикоснуться к золоту из гробницы. Понимая это я и отправился потому внутрь один, таская всё на своём хребте. Так что нечего, пусть хотя бы погрузит то, что я натаскал, не переломится.