Похоже, они устроили что-то вроде веганского пиршества, воспользовавшись доставкой. Келлер как раз рассказывал им о своей успешной, экологически чистой бразильской ферме, откуда он берет большую часть фруктов и овощей для соков. Звучало как самый экономически невыгодный бизнес-план, который я когда-либо слышал.

Макс только пробормотал «вау», потягивая свой зеленый смузи.

– Могу заметить, – Келлер поднял голову от своей зеленой миски, – ты восхитительно выглядишь в своем натуральном костюме.

Я посмотрел вниз. Полотенце все еще было обернуто вокруг талии, но член покачивался под ним, как хромая третья нога. Я холодно посмотрел на Хэлли, чтобы понять, разделяет ли она его восхищение. Она была занята тем, что пыталась наколоть на вилку помидор черри.

– Я собираюсь отлучиться на несколько часов, – сказал я, обращаясь к Максу.

Он кивнул.

– Дай знать, если понадобится, чтобы я остался на ночь.

Отчасти мне хотелось подвергнуть его искушению. Если он трахнет Хэлли, я смогу уволить его, потом бросить эту должность и вернуться к своей обычной жизни.

– Я дам тебе знать.

Поднявшись к себе, я надел темные брюки-сигары, кожаные кеды и черную футболку. Взяв бумажник и телефон, направился вниз.

Я выбрал «БМВ» Хэлли. «Ниссан ЛИФ» оказался помят из-за моей стычки с русскими.

Вскоре я подъехал к ближайшему бару. Низкое здание из черного кирпича с розовой неоновой вывеской уставилось на меня. «Петухи и хвосты». Лос-Анджелес не славился изяществом. Я хотел, чтобы Козлов меня нашел. Хотел, чтобы они загнали меня в угол.

Толкнув деревянную дверь с закругленным верхом, я протиснулся сквозь толпу потных полуголых людей, танцующих под ужасный ремикс на песню In a Manner of Speaking группы Nouvelle Vague. Я уже собирался развернуться и уйти – это ошибка, мне не нужно пиво, мне нужно исправить ситуацию, – как вдруг заметил небольшую отдельную комнату для гостей бара. Я вошел внутрь – в темное, мрачное помещение с высокими табуретами и эротическими картинами. За барной стойкой сидели и парочки, и одинокие посетители, которые не отрывались от своих смартфонов, чтобы узнать, где их спутник из «Тиндера».

Что за черт. Один стаканчик не помешает.

Я опустился на табурет и постучал по стойке.

– «Джеймисон», чистый.

– Сейчас принесу, – пискнул бармен с короткой стрижкой и пирсингом на лице.

Как по команде, на место рядом со мной опустилась женщина, по типажу похожая на «Отчаянных домохозяек» – высокая, стройная, светловолосая, с таким количеством макияжа, что хватило бы покрасить дом. На ней был откровенный розовый топ, шорты в тон и белые туфли на каблуках.

– Если верить женскому журналу, который я читала сегодня, пока ждала приема у стоматолога, мужчины, заказывающие «Джеймисон», знают, что делают. – Она подала знак бармену. – Мне «Белый русский». – Затем, повернувшись ко мне, женщина – двадцати девяти? тридцати лет? – соблазнительно улыбнулась. – А что мой заказ говорит обо мне?

– Что ты никогда не работала в баре и поэтому ошибочно полагаешь, будто молоко в холодильнике не просрочено, – невозмутимо произнес я.

Она хрипло рассмеялась, поглаживая свое горло.

– Может, я оптимистка.

– А разве оптимизм не служит более вежливой формой слова «бред»? – Что, черт возьми, со мной не так? Я надеялся перепихнуться с этой женщиной или получить от нее по яйцам?

Она снова рассмеялась, ничуть не смутившись.

– Мне нравятся сообразительные парни.

– А мне нравится трудиться над своими сексуальными завоеваниями. Не хочешь хотя бы притвориться, чтобы усложнить мне задачу?

Я уже представлял себе, как Хэлли сказала бы: «Черт возьми, что за трагичное лицо».

Бармен вернулся с нашими напитками. Я заметил, как стройная блондинка принюхивается к своему черно-белому коктейлю, прежде чем сделать глоток. Я огляделся, надеясь увидеть подозрительных людей, которые могли бы выглядеть так, будто следили за мной. На этот раз я хотел, чтобы меня поймали.

– Жаль разочаровывать, но, думаю, молоко здесь в самом расцвете сил. – Она искоса взглянула на меня и ухмыльнулась. – И, между прочим, я тоже.

Я отрывисто кивнул ей. Отталкивать ее становилось все труднее. Может, мне лучше было просто трахнуть ее и рассказать об этом Хэлли. Кто-то из нас должен облажаться, чтобы наша оплошность не повторилась. И можно рассчитывать, что именно я всегда подводил людей.

– Ты всегда такая напористая? – слетел с моих губ вопрос.

– Только когда я чего-то очень сильно хочу.

Ухмыляясь, я произнес:

– Твоей целью не может быть совершенно незнакомый человек, с которым ты только что встретилась в баре. Так почему бы не сказать мне, зачем ты здесь?

– Черт. Может, ты действительно так хорош, как о тебе говорят. – Женщина повернулась на своем табурете, наклонившись всем телом ко мне. – Давай перейдем сразу к делу.

Опустив взгляд на ее непрактичные каблуки, я цокнул языком.