– Мне надо полотенца разварить, - пояснила женщина, делая вид, что не заметила пытливого взгляда. Постаралась переключить внимание спутника с себя, любимой, на что-то более интересное.
– Хочешь посмотреть?
– она поставила котелок прямо под древом. Естественно, Кианг хотел! Словосочетание – «разварить полотенца» для него было внове.

– Да, роскоши не наблюдается, так, малый летний набор туриста, - прокомментировала женщина, рассматривая вытряхнутые из рюкзака вещи.

– Почему летний и кто такие туриста?
– уточнил Кианг, уже зная, что, если не спросить напрямую, объяснения не последует, так как для ходоков это было что-то очевидное.

– Летний, потому что в комплекте нет спальников... э-э-э, спальных мешков, а туристы - это люди...
– и тут Марья поняла, что объяснить суть такого понятного нам слова будет весьма непросто.
– Понимаешь, у нас очень большие города, просто огромные, а большинство земель распахано или это пастбища, а дикой природы не так и много. Люди по лесам и горам ходят, пешком по тропам, и несут на плечах свои пожитки. Вот они туристы.

– Как мы сейчас?
– уточнил китаец.

– Ну да, только мы вынуждено, а они по желанию, еще и деньги за это платят. Знаешь, вот за такую поездку, как наша, в фургонах по таким вот местам красивым, да еще и с удобствами - большие деньги платили бы!

– Они сумасшедшие?
– сделал неожиданный вывод Кианг.

– Нет, - покачала головой Марья, выкладывая рядком не особо обширный ассортимент рюкзака.
– Ты к этому привык и не замечаешь. Мы же оценили, какой тут чистый воздух, чистые продукты, без удобрений и генных... а ладно. Тут в реке вода, которую можно пить, в которой можно ловить рыбу и не отравиться, поужинав пойманным. Да если тут открыть маршрут, можно очень хорошо заработать, - женщина посмотрела на изумленно недоверчивое лицо кузнеца и грустно улыбнулась.
– За прогресс приходится платить очень дорого, особенно если бездумно гадить вокруг себя... О, вода закипела!
– Марья взяла плотный пестрый кубик размером с кулак ребенка. В котором смешались цвета светлой зелени, желтый и красные с розовым вкрапления. Женщина поддела кончиком ножа блестящую прозрачную пленку, быстро содрала и бросила освобожденный комок в воду. плекнка полетела тудаже. Он сначала опустился на дно, а потом стремительно разбух, и через несколько секунд из котелка горбом вылез ворох ткани.

Марья, подхватив ткань за краешек, потянула, выкрутила и встряхнула, расправляя большой светло-зелёный тонкий кусок ткани, по краю которого вился узкий рисунок из листьев и мелких цветов, а в углу, живой и объемный, распускался цветок лотоса.

– О, какие нам изыски достались! Точно туристический комплект, салфетки на голову приспособим, как платки. Простыней можно укрываться, можно использовать ее, как полотенце или как парео.

– Как пар... Что?

– Парео - это такое пляжное одеяние, можно юбку сделать, можно на плечи набросить, чтобы на солнце не сгореть. Принеси, пожалуйста, еще воды.

Очень скоро на ветках сушилось шесть комплектов, два зеленых, но с разными рисунками, желтый и синий, малиновый и алый.

– Пошли, поедим, а потом девочек разбудим, и я им кашки поставлю свежей, - предложила Марья, отвлекая китайца от рассматривания красоты, развешенной на ветках.
– Пусть еще поспят, ведь точно болтали же до полночи.

Кианг ел кашу, и лицо его было задумчивым и слегка недоуменным.

– На вкус и запах ЭТО гречневая каша с мясом, но...
– он красноречиво поднял ложку, и из нее потекла густая струйка.

– Звиняй, с водой я промахнулась, оно должно быть густым. Но в остальном, - хмыкнула Марья. – Если гречку сначала немного сварить, потом высушить, смолоть в муку, потом спрессовать, а потом опять сварить уже окончательно, то узнать изначальное сырье сложновато! С мясом то же самое...

Кианг глотал, ибо жевать там было нечего, свою порцию, помешивая варево ложкой.

– У нас дома, для многих, такая еда была бы счастьем, - сказал он тихо, потом поинтересовался: - На несколько дней хватит еды?

– С головой хватит. В трехместных палатках и все остальное на троих рассчитано, ну в нашем случае всего на шестерых, при чем на недельный маршрут, - начала объяснять Марья.
– Сейчас я сварила три порции, а в пенале...

– Почему три порции?

– Кианг, ты на себя в зеркало смотрел?
– Марья улыбнулась.
– Три потому, что тебя надо хорошо кормить, чтобы ты нормально функционировал!
– Кианг почему-то надулся, но женщина, не обратила внимания на его реакцию. Взяла в руки прозрачный бокс, разделенный на три части, и стала объяснять: - Вчера Эни чай из пенала доставала, ты видел, так же точно хранится вся еда. Квадратные трубочки - это каши, треугольные - мясо, круглые - напитки. По двадцать порций в каждой. Еще вот соль есть отдельно, и смесь перцев, остальные специи зажали.

– Куда зажали?
– Кианг начал заинтересованно разглядывать трубочки.

– Зажали, то есть не дали, сленг это, - пояснила Марья.
– Что пить будем?

– А что можно?

– Чай зеленый или черный, кофе черный и со сливками, а еще какао… Синий это химическая очистка воды, хоть в болтную кинь, пошипит станет белой и можно пить не опасаясь отравиться, - она поморщилась.
– но не особо вкусно. Это мягко говоря.

– Зачем? Ручьев по дороге много было...

– Это здесь и сейчас, а если бы воду пришлось брать из реки?
– она кивнула туда где за кустами шумела речка. Кианг вспомнил мутный поток с корягами, ветками и прочим мусором. Кивнул соглашаясь с необходимостью и полезностью очистки. вернулся к изучению содержимого рюкзака.