Входные ворота оказались частично засыпаны камнями и заплетены кустарником неимоверной колючести. Как будто природа постаралась спрятать и сохранить для потомков все в полной неприкосновенности. Внутри воздух был сухим и чистым, тот, кто создавал вентиляцию этого места, использовал систему естественных каналов. Уходили из этого места явно впопыхах. Брошенные вещи, перевернутый вагончик монорельса, вполне сохранившийся внутри выработки. Цветной пластик, окаменевший и покрытый трещинами, хотя в остальном оборудование выглядело целым и мертвым, как всё, что сохранилось с тех времен. Но это, как любит говорить учитель Кай, дело техники, и техники разобрались, заменили и модернизировали, хотя на это ушло еще несколько циклов.

– И все равно непонятно, почему сюда можно было точечно энергию подавать, а к нам с такими сложностями?
– тряхнул головой Гари.

– Этого мы не снаем, и никто не снает.

– Может, когда идешь в гости к соседям, стоит стучать в дверь?
– задумчиво спросил Кианг.

– А не ломиться сквозь стену дома...
– поддержал его Ло.

– Исходя из этих данных, - аналитик кивнул на ящерок, - и высказанных гипотез, - кивок в сторону китайцев, - на эту «страницу» ваш народ то ли позвали, то ли была лазейка. На нашу вы пошли лазейки не было, или кому-то это не понравилось.

– Пусть так, но почему все прекратилось?
– чуть ли не хором спросили практиканты.

– Настолько прекратилось, что даже месторасположение комплекса забыли, - поддержала их Марья.

– Вы сказали: … «оборудование выглядело целым и мертвым, как всё, что сохранилось с тех времен» - процитировал Джонатан фразу, на которую все остальные не обратили внимания. – Почему мертвое?

– Потому што с-слушилас-сь глобальная катас-строфа, - торжественно объявила Фен.
– Утро Черной Волны...

Все три слова были произнесены с большой буквы и очень четко, даже трудную букву выговорили правильно. Ребятки как-то по-особому скрутили хвосты, опустили головы и подперли челюсти кулаками. Фен что-то торжественно произнесла на родном языке. Ходоки невольно пожалели человеческих дипломатов, которым придется этот язык осваивать, китайский на этом фоне кажется такой мелочью! Попутно проникнувшись уважением к мудрой Матери.

– Мы помним и сскорбим о тех, кто потерял сфою тень! Их были миллионы, - перевел Шен ритуальную фразу скорби, посмотрел на горящие интересом лица окружающих его людей и пояснил: - Беда летела по планете фмес-сте с терминатором, там, куда приходил с-свет утра, ос-станафлифалось фссе. Ушеные так и не с-смогли понять природу этого яфления, энергия проссто исшезала, а энергоносители префращались в инертные соединения. Ядерное топлифо стало не опас-сней поленницы дроф. Горючие до того материалы теряли это сфойсство.

– Очефидец опис-сал первое утро так, - опять включилась в рассказ Фен.

«Я проснулся от тишины, огромной, всеобъемлющей и совершенно невозможной для огромного города. Не было слышно шуршания грузовых платформ на воздушных подушках. Не свистел по монорельсу пассажирский экспресс. Диктор, у соседа за стеной, не рассказывал новости по визору, а на моей кухне не свистел чайник..."

– А у вас чайники тоже есть?
– изумилась Стаси.

– Нет, это приспособление насыфается по-другому, - закивала головой Фен.
– Это ушитель Кай сделал экфифалентный перефод терминоф. Когда мы искали данные по проекту, наткнулись на этот раскасс, и нам с Фен стало с-страшно. Где-то с неба падали аэробусы, прос-сто расбифались о поверхнос-сть планеты, без взрыфоф и пожароф. Ф подсемных тоннелях в полной темноте зас-стыли поесда, подфодные города залифало океанской фодой... Да, фесь мир умер!

– А жители, просыпаясь в своих домах, фоссмущались, што из кранов не течет фода и нет сфязи с афарийной службой!

– Ну, полный армагеддец, даже представить страшно!
– охнула Эни.
– Да вас же в средневековье, наверное, отбросило?!

– Если бы не Живчики, отбросило бы, - согласился Шен.
– Но наши предки фсех спасли, хотя над ними фсе смеялись! До катас-строфы.

– Я не знаю, кто такие живчики, и чего над ними смеялись, но мои внуки идут спать!
– в свет костра из темноты, как приведение появился Федор, заставив всех вздрогнуть.
– Вы что, сдурели?! А кто завтра с козел падать будет с недосыпа?!

– Никто, - Ло вдруг зевнул, прикрыв ладонью рот.
– Мы завтра еще отдохнем тут, но спать-таки пора.

– Как отдохнуть?! Артисты хреновы! Неделю поработали и сдохли!
– Федор почему-то разозлился.

– Точно, лапки кверху и хвост набок, - улыбнулся Ник.
– А мы куда-то сильно торопимся, что один день не можем побездельничать?

Федор фыркнул, как рассерженный кот, махнул рукой внукам, мол, марш спать и, резко развернувшись, ушел в темноту.

– Мы тоше пойдем?
– сообщили ящерки и пояснили стеснительно: - Мы ус-стали от фаших...
– и они пошевелили вокруг голов растопыренными пальцами.

– Ну вот, как всегда, на самом интересном месте!
– возмутилась Эни.

– Ага, ты еще скандировать начни "Афтар проду! Проду!" - подколол сестру Дени.

– Погодите!
– остановил пикировку Гари и обратился к ящеркам: - Мы же закрывались.

– Фы да, а они нет, - и Фен педантично указала пальчиком на всех "их". В черный список попали: Кианг, Робин, юное черное дарование, Сашка со Стаси и сестричка Ю. Вполне достаточно народу для нагнетания головной боли у докладчиков. Разумеется, никто не стал возражать против их ухода, и дружная молодежная компания отправилась на боковую.