— Боже, ты чертова дразнилка, — прорычал он. — Ты не представляешь, что я собираюсь сделать с тобой, когда ты снова позволишь мне войти в тебя.

— Этого никогда не случится, Боумен, — выдохнула я, обводя пальцами свой клитор, пока его глаза сверлили мои, как будто он искал мою чертову душу. Я не была уверена, что мои слова были правдой, особенно когда он застонал, а мои пальцы на ногах поджались от этого звука. Я хотела заставить его проклинать и умолять меня, услышать это из его уст. Я хотела, чтобы он растворился в моем теле, входил и выходил из меня, когда он разваливался на части, раб моей плоти.

Я вцепилась пальцами ног в его кресло, застонав, когда кончила, и Блейк выругался, кончая в тот же момент и покрывая свой живот белыми полосками.

Я выключила камеру, отложила телефон и подошла к его тумбочке, переводя дыхание. Я бросила ему коробку салфеток, ухмыляясь, когда он со стоном разочарования ударился головой о спинку кровати. Я направилась в ванную принять душ, смеясь, когда захлопнула за собой дверь. Может, он и был сломленным человеком, но все равно заслуживал моего наказания. Я была все ближе и ближе к тому, чтобы вычеркнуть все их преступления из списка, и мне было страшно подумать, что это означало. Когда это будет сделано…что тогда? Я сбегу? Нарушу свою клятву и покину это место навсегда? Какая была альтернатива? Остаться здесь… простить их?

Я отогнала эти мысли прочь, не в силах противостоять бурному водовороту эмоций, которые они вызвали во мне.

К тому времени, как я вернулась в комнату, Блейка уже не было, и он оставил мою форму для меня на кровати. Я достала из сумки свой школьный дневник и вычеркнула еще два преступления Блейка, при этом сбросив с себя лишний вес.

Невыразимые

Ванна

Одежда

КЛЯТВА

Мне нужно было сосредоточиться на работе с остальной частью списка, а потом я решу, что делать дальше.

Я быстро оделась, поправила прическу и макияж перед зеркалом, прежде чем отправиться готовить завтрак.

Я приготовила их обычные блюда и сидела напротив с миской йогурта и мюсли, пока они поглощали свою еду. Блейк продолжал отрывать взгляд от своих блинчиков и понимающе ухмыляться мне, и я не могла сдержать озорной улыбки в ответ, вспоминая наше утро вместе. Его нога внезапно зацепила мою под столом, и румянец залил мои щеки.

Киан со стуком опустил столовые приборы на пустую тарелку, и я вздрогнула от этого звука, удивленно посмотрев на него.

— Она сама по себе не помоется, детка. — Он с усмешкой откинулся на спинку стула, и я вскочила со своего места, сердито глядя на него, схватила его тарелку и тем же движением выплеснула остатки кофе ему на колени. — Упс.

Сэйнт продолжал нарезать свой тост со злобной аккуратностью, бросая праздный взгляд между нами, прежде чем отправить в рот кусочек на вилке.

— Убери это, — предупредительно прорычал он мне, когда Киан встал, кофе пропитало его промежность.

Я ушла, покачивая бедрами, направляясь на кухню, чтобы вымыть тарелку Киана, и чувствуя, как он преследует меня.

Когда я ставила посуду на полку, он развернул меня за талию, схватив сбоку кухонное полотенце и протянув его мне.

— Вытри пятно.

— Просто смени штаны, придурок, — прошипела я.

Он пожал плечами, протягивая руку, чтобы расстегнуть их и снять передо мной, так что он остался в своих черных боксерах. Я закатила глаза, когда он скомкал их и протянул мне.

— Ты принесешь мне другую пару или как? — Он выгнул бровь, и я стиснула зубы. Почему он испытывает меня сегодня?

Я протиснулась мимо него, направляясь в его комнату и, бросив его брюки в стирку, вошла в его шкаф. Тебе нужны чистые штаны, придурок? Прекрасно. Но я не могу обещать, что остальные твои штаны останутся чистыми.

Все его вещи были аккуратно сложены Ребеккой обратно в течение нескольких часов после того, как я все вынесла отсюда на прошлой неделе, так что не было смысла делать это снова. Это приводило в бешенство.

Я схватила пару его шикарных школьных штанов и ухмыльнулась, потому что мне в голову пришла глупая идея. Когда Киан вел себя как придурок, я хотела перехитрить его настолько, насколько могла. И иногда к этому требовалось приложить долю озорства.

Я натянула его брюки, заправив в них свою юбку и достав пояс, чтобы удерживать их на месте на моем маленьком теле. Я затянула их потуже на талии, затем закатала низ брюк, фыркнув от смеха. Я схватила остальные четыре пары школьных штанов, которые у него были, открыла окно и с легким смешком выбросила их на грязную землю внизу. Затем я повернулась, чтобы схватить остальные его джинсы и брюки, и тоже выбросила их на улицу, так что единственные чистые, которые у него были, теперь были на мне. Закончив, я взяла одну из его резинок и собрала волосы в пучок на макушке.