– Имя?

– Он же не местный, - пояснил Май. –законников, тех, кто не переживет пробуждение своего дара, называют Маями. И получается, что если вдруг ты встретишь взрослого с таким именем, то это счастливчик.

– То есть, как, не переживет?

– Причины разные бывают, - пожал плечами малышь. – Когда я путешествовал с родителями, то видел, что это или физические, или магические дефекты.

– Ты так спокойно об этом говоришь, - поразился Ель.

– А у тебя какой? – ну куда же без моего языка любопытного, нет бы посочувствовать малышу. Но Май отнесся к вопросу без заморочек.

– У меня магический. Старейшина сказал, что мой дар затянут в жесткую энергетическую пружину, и когда он пробудится, то пружина распрямится и разорвет меня на куски.

– Май! – охнула Эри.

– Ой, Эри,- махнул лапой Конт, - не переживай! Смотри.

Малыш задергал ухом, и тихий звон его сережки стал слышен всем.

– Сережка, - констатировал я, - звенит.

– Это связь с внешним миром, - улыбался мелкий. – Ее не было до появления Киани. Именно из-за того, что она не появилась на следующий день после моего рождения, мои родители забеспокоились и пошли к старейшине, где духи предков нарекли меня Маем и предупредили о моей судьбе.

– Страшно тебе было?

Май пожал плечами и рассказал, что не сразу узнал о своей судьбе и имени. Его родители решили сражаться за его жизнь и отправились в путешествие. Они посетили множество академий и лечебниц, и однажды, став уже постарше и самостоятельней, он невольно подслушал, как его мама плакала и жаловалась, что теряет надежду на мое спасение. Тогда вся правда и открылась для маленького конта, и он уже знал, что все эти переезды и эксперименты, что ставили над ним маги-мастера, ничто иное как попытка спасти его жизнь.

– И сколько же лет вы путешествовали?
– уточнила Эри.

– Около семи, - ответил Май, - мы все ездили и ездили, меня поили какими-то зельями или просто мучили, говоря, что это поможет ослабить пружину дара, но последний маг сказал, что пружина от всего этого только крепче завернулась, и что больше мне уже ничего не поможет. Я сначала обрадовался и решил, что теперь мы вернемся домой, и я смогу спокойно играть и учиться. Но папе пришло письмо от мага, он написал, что меня надо лишить общения с внешним миром и родом. Отрубить мне хвост и замуровать в келье. Где я проживу остаток времени до пробуждения дара. Я не хотел ехать, даже сбежать попытался. Но мы все равно поехали, и тогда я начал молиться всем богам, про которых смог вспомнить. И на наш караван напали…

Май вдруг вздрогнул и замер, вытянувшись.

– Что? – Забеспокоилась Эри. – Май, что случилось?

Обернувшись, и посмотрев на нее, Май заплакал:

– Это я виноват, это я виноват, что на нас напали и могли убить маму и папу.

– Глупости не мели, - оборвала его девчонка.

– Но я молился!

– Если бы боги отвечали на молитвы детей, поверь, меня бы тут не было. – Заметила Эри.

– Согласен с Эри, - заметил Ель, - Без должного обращения к богам, да тем более нескольким, не стоит ждать ответа.

Я потрепал Мая по голове и вытер рукавом рубашки ему слезы.

– Не реви, и не забивай голову такими глупостями. Это судьба была, а не боги! Ведь не случись этого, ты бы не встретил Киани.

– Да, Киани меня спасла, - обрадовано вскричал Конт и, вытерев остатки слез, с восхищением посмотрел на соседнюю повозку, мы все туда посмотрели. Она сидела тихо, и смотрела на Мая, на губах замерла полуулыбка, но, когда она подняла на меня взгляд, я заметил, что они наполнены печалью.

Киани. Девчонка в сером коконе. На вид страшненькая, с бесформенным овальным лицом, обрамленное непонятными волосами. И очень сильным даром. У меня от нее мурашки бегали по коже. Еще с того дня, как она зашла в камеру вместе с магом и огромным торком. По разговорам я понял, что они хотят забрать несколько детей из заключенных, и очень захотелось присоединиться к ним и вырваться из этих серых стен. А она, словно услышав мои мысли, обернулась и посмотрела прямо на меня. Вот тогда мурашки первый раз в жизни заплясали у меня на коже, а внутренний зверь притих и насторожился.

Она подошла и, присев рядом, убрала ладонью мою челку со лба и, заглянув мне в глаза, просто сказала: «Если хочешь покинуть эти стены, попроси отправить тебя в школу стражей». Встала и ушла. А я понял, что угасшая надежда вырваться от сюда, вновь зажглась для меня.

– Шир, - Май нетерпеливо затряс меня за руку, -Шир.

– Что?

– А ты в кого оборачиваешься?

– В смысле?

– Киани сказала, что ты двуликий, вот мне интересно, в кого ты оборачиваешься.

– Май, - осекла его Эри, - это не тот вопрос, который можно задавать во всеуслышание!

– Почему?

Пока Эри и Май устроили словесную перепалку, я снова посмотрел на Киани. Угроза. Вот теперь я точно определил, кто она для меня. Если она знает о нас так много и, то, что я двуликий, уверен, она и о семье моей знает, и я не позволю ей подобраться к ним.

Я продолжал улыбаться и шутить в этой странной компании. Но мысли о плане побега становились все яснее и четче. Я не переступлю ногой караванный портал.