Лили.

Аромат свежей выпечки щекотал мои ноздри, наполняя пространство уютом и теплом. Но это ощущение домашнего покоя тут же улетучилось после слов Кэролин:

— Лили, ты должна мне помочь! В этом году у меня появился реальный шанс перещеголять Мэрилин на ярмарке. Я придумала безотказный маркетинговый ход — каждый, кто заплатит за мою выпечку на доллар больше обычного, получит в подарок поцелуй от тебя!

Мои глаза округлились от изумления, а щёки залило ярким румянцем.

— Нет, Кэролин! Я не могу… не могу целовать незнакомцев!

— Ну же, Лили! — взмолилась Кэролин, глядя на меня своими карими глазами. — Всего лишь поцелуй в щёчку… для каждого покупателя! Мы с тобой заработаем столько денег, что эта стерва Мэрилин позеленеет от зависти. Пожалуйста!

Кэролин сложила ладони в умоляющем жесте и сделала щенячьи глазки.

Я почувствовала, как моё сердце бешено колотилось в груди. С детства я отличалась от других детей. Пока они бегали на улице и играли в разные игры, я с головой уходила в рисование, заполняя альбом за альбомом. Общаться с людьми для меня всегда было нелегко, а поделиться сокровенными мыслями и чувствами — подавно.

Я до сих пор помнила, как сильно волновалась каждый раз, отвечая перед классом у доски или представляя свои работы. Моё лицо пылало, а ноги подкашивались от волнения под пристальными взглядами одноклассников.

Поступив в колледж искусств, я наконец обрела своё место в мире. Среди холстов и кистей я чувствовала себя как рыба в воде. Здесь моя стеснительность не была помехой, а рисование позволяло выразить всё то, что я не могла озвучить.

Окончив колледж, я оказалась на перепутье. Я никогда не стремилась к славе или деньгам. Мне хотелось просто заниматься любимым делом, сохраняя искренность и чистоту творчества. Перспектива продавать своё искусство казалась мне чуждой.

К счастью, бабушкин трастовый фонд избавил меня от необходимости сразу искать работу после колледжа. Эти деньги дали мне финансовую свободу, по крайней мере, на ближайшие несколько лет.

Однажды, листая журнал, я наткнулась на фотографии очаровательного городка у подножия гор. Что-то в этом месте тронуло мою душу. Я влюбилась в него с первого взгляда. И вот уже через пару недель я стала обладательницей квартирки над местным антикварным магазинчиком.

В тот же вечер я познакомилась с Кэролин в её уютном кафе. Она ловко лавировала между столиками, перекидываясь шутками с посетителями, будто они были её старыми друзьями.

Несмотря на мою робость, мы быстро подружились. И вот теперь Кэролин попросила меня об одолжении, от которого у меня екнуло сердце.

— Послушай, все деньги с ярмарки пойдут на благотворительность, — улыбнулась она. — Нужен всего лишь поцелуй в щёку. Кто же откажется от такого предложения?

Я в ужасе представила толпу незнакомцев, ожидающих поцелуя. Сердце тревожно заколотилось. Но ради подруги и доброго дела я была готова пересилить себя.

— Хорошо, я согласна! Но только в щёку, ладно?

Взвизгнув, Кэролин радостно обняла меня:

— Обещаю, ты не пожалеешь, Лили! Вместе мы сделаем так много хорошего!

Звук открывающейся двери прервал наш разговор. Я увидела высокого темноволосого мужчину лет тридцати пяти. Его рост превышал шесть с половиной футов. Форма шерифа облегала его мощное тело, которое скорее было результатом физических нагрузок, нежели посещений тренажерного зала. Рядом с ним мой рост в пять футов казался совсем крошечным. Он буквально заполнил собой все пространство. Я поймала себя на желании запечатлеть его образ на бумаге.

Темные глаза, резкие черты лица, шрам на скуле — всё это придавало ему мужественности и шарма. От него исходила какая-то невидимая сила, ощущение полного контроля ситуации.

— Привет, Джошуа! Тебе как обычно? — окликнула его Кэролин, доставая чистую чашку.

— Да, спасибо, — его тёмный и пронзительный взгляд устремился на меня. Воздух наполнился напряжением.

— Позволь представить, это Лили Оуэн, недавно переехала в наш городок. Лили, это Джошуа Харт, наш шериф.

— Лили, — голос шерифа Джошуа показался мне физическим прикосновением, медленно скользящим по коже и вызывающим мурашки. Я едва разобрала смысл его слов — они слились с низким, обволакивающим сознание баритоном.

Наблюдая, как он отпил кофе, я невольно представила тепло жидкости на его губах. Это казалось необычайно интимным моментом. Его пальцы сжимали фарфор чашки, и я поймала себя на мысли — каково это, быть в его объятиях? Что он мог бы сделать с такой силой и контролем?

Моё тело само тянулось к нему, и я изо всех сил сдерживала себя на месте.

— Шериф, — выдавила я, пытаясь скрыть нервозность от его присутствия. Мои инстинкты кричали — нужно бежать!

— Кажется, вы упоминали о благотворительной ярмарке?