Он поверил ему сразу и безоговорочно.

Об остальном можно было поговорить потом, а сейчас слабое подобие улыбки тронуло синеватые губы Таирова.

Он вернулся, выжил, и его возвращение граничило с чудом.

Первый серьезный разговор Семена и Олега состоялся спустя двое суток, когда Таиров уже окреп настолько, что смог встать и самостоятельно покинуть медицинский модуль «Генезиса».

— Сюда, Олег, — Семен указал на автоматически открывшуюся дверь каюты. — Здесь ты будешь жить.

Таиров вошел внутрь и с любопытством осмотрелся.

Все происходящее никак не укладывалось в его сознании. Он давно уже разуверился в существовании чудес, и ему было трудно нормально реагировать на ситуацию. Сам факт, что его, полумертвого, погруженного в низкотемпературный сон, нашли спустя почти столетие после окончания войны, казался ему практически невероятным…

«Но ведь я жив!..» — Олег очень часто повторял себе эту мысленную фразу на протяжении двух последних суток. Нужно было брать себя в руки и адекватно воспринимать действительность, а не бродить, словно сомнамбула, действуя всем на нервы своими выпученными глазами и недоверчивым взглядом.

На самом деле состояние Таирова никому не действовало на нервы, но он не знал об этом, пребывая в плену тех мыслей и моральных оценок, которые были присущи атмосфере последних дней «Звездной Крепости», когда стало ясно, что флот адмирала Надырова настигает станцию и смертельного противостояния уже не избежать.

«Нужно хотя бы по-человечески поблагодарить их…» — подумал Олег, продолжая озираться.

Каюта была просторной и никак не походила на тесные клетушки с привинченными к стене двухъярусными койками, которые составляли основу жилых помещений «Звездной Крепости».

— Здесь раньше располагался склад боекомплекта, — пояснил Семен, обводя широким жестом помещение каюты. — Мы переоборудовали всю артиллерийскую палубу «Генезиса» под жилой модуль.

Таиров, у которого в голове по-прежнему царил настоящий содом, а мысленные вопросы к Семену выстраивались в длинную очередь, не нашел ничего лучшего, как сесть в кресло, расположенное подле удобного стола-терминала, и, сцепив побелевшие пальцы в замок, спросить:

— Кто вы, на самом деле?

Вопрос вышел хриплым и не очень-то приветливым, но Семен не обратил внимания на интонации.

— Мы частные лица, занимающиеся поиском выживших, — спокойно и кратко пояснил он, садясь во второе кресло. — Рассказывать нашу с Яной историю сейчас нет смысла — это долго, да и ни к чему. Постепенно ты все поймешь и узнаешь, а сейчас просто поверь в факт своего спасения. На борту «Генезиса» ты в безопасности.

Черты лица Олега постепенно разглаживались, теряя угловатую напряженность.

— Выходит, война закончилась?

— Да, давно.

Олег некоторое время молчал, что-то мучительно обдумывая, а затем вскинул голову и спросил:

— Я могу чем-нибудь помочь вам? Семен кивнул.

— Мы занимаемся поиском выживших, — повторил он, глядя в глаза Олегу. — Я подозреваю, что ты не единственный, кого можно спасти в этих обломках, но «Крепость» имеет огромный внутренний объем, и мы можем затратить годы на послойное исследование ее палуб. Нас не интересуют материальные ценности, — только люди. Если ты знаешь, где они могли уцелеть, то такая информация значительно облегчит нашу задачу.

Таиров кивнул, внезапно побледнев, будто его в эту секунду вдруг потрясла какая-то мысль.

Глаза Олега внезапно стали мутными, за считанные мгновения утратив блеск вернувшейся было жизни, и он произнес, бледнея еще больше:

— Залы… Криогенные залы «Крепости»… Господи, как я мог забыть?!

Спустя полчаса от «Генезиса» отделился челночный корабль.

Преодолев забитое обломками пространство, он состыковался с модулем, который две недели назад был намертво соединен с пробоиной в борту «Звездной Крепости».

Человек и андроид прошли прозрачным тоннелем и скрылись в недрах мертвой станции.

Их путь через покореженное пространство внешних палуб, благодаря указаниям Таирова, оказался достаточно прост и короток: уже через несколько сот метров Семен обнаружил отмеченный на компьютерной карте колодец обесточенной вертикальной шахты.

Миновав его устье, он очутился в просторной трубе. Под треснувшей пластиковой облицовкой виднелись жгуты проводки. Когда-то здесь работали электромагниты, создававшие подъемную силу в транспортном колодце, но сейчас они не функционировали. Семен не обратил внимания на это неудобство, — отталкиваясь руками от стен, он начал разгоняться, следуя вдоль ствола шахты, уводящей в глубь «Крепости». По его движениям сразу становилось понятно, что в вакууме и невесомости Семен ощущает себя как рыба в воде.