— И еще, до передачи бочек людям Счастливого, в них должен оказаться яд, — продолжил капитан. — Потом это сделать не получится.

— Почему? Может быть…

Я сделал вид, что хочу что-то предложить, уже понимая, что план переделке не подлежит.

— Продавец предупредил, что время его действия — всего несколько часов, — капитан резко повернулся и проскрежетал: — Мы обездвижим и перережем всех подонков, подрывающих устои республики. Не допустим ослабления и падения Рима.

— Обязательно, — я не отвел взгляда.

Звучало устрашающе. Хотя, на мой взгляд, в плане страдала реализация. Сулла ведь понимал, что в Республике есть недовольные, готовые дорого заплатить за голову диктатора, отделенную от плеч. Поэтому охрана его на триумфе, если тот состоится, не даст ни птичке пролететь, ни мышке проскочить. Ворваться туда вооруженным людям не получится просто так — будет бойня. Даже если подействует яд.

Другое дело, что считать за идиотов Офеллу и людей, которым он доверился, точно не стоило. Существовал способ обойти охрану, о котором триерарх не упомянул. Уточнять я не стал, понял задумку сам.

К нам подошел один из моряков, все время нашего разговора возившийся с бочками с гарумом.

— Готово, можно проверять, — доложил он.

— Пойдем, Квинт, — капитан кивком пригласил меня к бочкам.

Я обратил внимание, что на палубе под бочкой был расплескан драгоценный гарум и лежали опилки, нарезанные мелкой стружкой. Моряк нагнулся к бочке, что-то подковырнул и вытащил затычку, совершенно неприметную на первый взгляд. В доске было проковырено отверстие, небольшое, но достаточное, чтобы гарум вытекал наружу тонкой струйкой. Бочки, как бы ни были они законопачены, всё равно воняли, так что этого бы никто не заметил.

— Покажи, что это работает? — сухо велел капитан.

Он взял пробку, повертел в руках и вставил обратно, плотно закрыв отверстие. Гарум перестал течь, а самой пробки было не разглядеть, если не знать, к чему присматриваться. Моряк разделся, снял с бочки крышку и залез в нее. От гарума пахнуло тухлятиной. Я поморщился и предусмотрительно сделал шаг назад, изо всех сил сдерживая рвотные позывы. В руках у матроса оказалась трубочка, которую я не заметил сразу. Он задержал дыхание, зажал нос пальцами и погрузился в гарум с головой. От подобного у меня по спине пробежал холодок — нырять в эту жижу даже хуже, чем в сточные воды. Секунда, и пробка выпала на палубу, соус не успел разлиться, из отверстия тотчас появилась трубочка. Моряк не выныривал за глотком воздуха, а дышал через трубочку. И, судя по всему, получалось у него хорошо.

Капитан скрестил руки на груди, критически наблюдая за экспериментом. Удовлетворившись, он постучал по бочке, давая понять моряку, что можно вынырнуть. Понятия не имею, как он заставил себя сидеть в бочке с тухлым соусом, потому что меня подташнивало от одного запаха. Трубочка исчезла, и моряк вынырнул. Я внимательным взглядом оценил его состояние. Дыхание не сбилось, а значит, моряк мог сидеть там и дальше без проблем.

— Работает, — уверил матрос, вытерев рот рукой и протерев глаза от жижи.

— Вижу, делайте то же самое в остальных бочках, — распорядился капитан.

Матрос согласно покивал и продолжил работу.

Я, хоть и остался впечатлен увиденным, поспешил внести свои коррективы.

— Во-первых, пробки должны открываться вовнутрь. Во-вторых люди Суллы, очевидно, проверят товар, прежде чем он попадёт на торжество, — озвучил я свои мысли.

— Насчет первого соглашусь, — кивнул капитан. — Эй, Авн! Пробки вставляй изнутри! — распорядился триерарх. — а вот насчет второго…

Он достал из-под пол одежды небольшое восковое клеймо.

— Гарум будет запечатан. Никто не рискнет его открывать.

— Хорошее решение, — я согласился с доводами. И, помолчав, добавил: — Не боишься, что можешь отравить других людей,?

— Могу, но не боюсь, — триерарх даже не стал спорить, а расхохотался. — Меч Юпитера им в зад, пусть передохнут, как мухи. Или ты беспокоишься за Офеллу, центурион?

Я не ответил, только медленно покачал головой. Нет, беспокойства за Офеллу у меня не было и быть не могло. Мой тезка — ещё один мясник, при осаде Пренесте не побрезговавший обезглавить врагов. Собаке — собачья смерть, и все такое, тут важно иное.

Если судьба Офеллы их не волнует, то чьи же интересы они преследуют? Логично, что все эти люди не могли бы действовать сами по себе. Кучка оборванцев (сказать по-другому у меня не поворачивался язык) не могла бы даже близко подойти к попытке государственного переворота. Нет, они выполняли заказ. И человека, который им его дал, по всей видимости, не будет на триумфе Офеллы. Но у него по-прежнему есть деньги и должное влияние, чтобы организовать переворот. Поживем — увидим.

Игра, видно, была ещё масштабнее, чем можно подумать. Скорее всего, удар летел оттуда, откуда Сулла не ждал.