уцелели. Их Оррлис отослал обратно, надеясь что бессмертные

попытаются отомстить и пошлют против него флот. К этому времени

Оррлис и его соратники уже стали профессиональными воинами и

получали от битв жестокое наслаждение.

Дракон хлестнул себя хвостом.

– Когда на горизонте показались десять боевых кораблей эльфов,

Оррлис испытал восторг. Адамант рассказывал, что его отец стоял на утёсе

и кричал на непонятном языке, потрясая в воздухе двойным копьём.

Тогда и зародилась легенда, что Оррлис был послан Духами Предков для

защиты своего потомства... Дальнейшая история будет вам неинтересна,

закончил Сумрак.

Фаэнор подался вперёд.

– Что стало с нашим флотом?

– Догадайся, - мрачно предложил дракон.

– Неужели никто не уцелел?...

– Отчего же...
– Сумрак вздохнул.
– Почти половина команды была

захвачена живьём. Оррлис всегда брал пленных живьём - для

тренировок своей армии.

– Зверь...
– прорычал один из эльфов.

– Зверь?
– Сумрак впервые вышел из себя.
– Скажи, бессмертный, что

сделал бы ты с драконом, похитившим твоего ребёнка?

Эльф промолчал.

– Молчишь? Тогда отвечу я. Ты отправился бы на поиски и убил

чудовище. Так поступили бы многие, почти все.

Дракон резко ударил кулаком в пол. Со стены посыпалась пыль.

– Но Оррлис поступил иначе. Он решил так подготовить свой народ,

чтобы в будущем никто не смел похищать их детей. И ради блага

сородичей он бросил троих собственных птенцов, эльф. Так кто же из вас

больший зверь?

Несколько секунд царило тягостное молчание.

– Так-то, - уже спокойнее добавил Сумрак.
– Учитесь видеть в своих

противниках личность, а не туманный образ врага. Оррлис - мой враг, он

заточил меня в темнице и в любой миг может убить, однако Оррлис

гений, и я уважаю его за это.

– Тем не менее, будь у тебя возможность...
– начал Фаэт.

– Да, - оборвал дракон.
– Да. Оррлис очень опасен. Вы даже

представить себе не можете, насколько он опасен. Поэтому - да. Но

совершенно не из-за двух лет, что я провёл в клетке.

Все помолчали.

– Продолжишь рассказ?
– спросил наконец гном. Сумрак фыркнул.

– Кого я слышу... Неужели гордый сын подгорного племени соизволил

заговорить с ящерицей?

Стан вздрогнул, ожидая вспышки. И каково же было его изумление,

когда Казад покраснел и опустил голову.

– Ты не ящерица, Сумрак.
– тихо сказал гном.

– Вот как?
– живо заинтересовался дракон.

– Мы... мы редко когда приносим извинения...
– Казад теребил себя за

бороду.

Сумрак некоторое время молчал.

– Что повлияло на тебя?
– спросил он наконец. Гном запыхтел.

– Я тут думал, думал... Вспоминал одного знакомого дракона... То есть,

драконессу... В общем, сравнивал с тобой.

– Понятно, - в голосе Сумрака прозвучала лёгкая ирония.
– Все мы

ошибаемся в суждениях друг о друге, если руководствуемся

предрассудками вместо разума... Но только тот, кто сумеет отбросить

предрассудки, достоин носить имя разумного существа. Извинения

приняты.

– Но...
– Казад растерялся.
– Я же ещё не сказал...

– В этом нет нужды. Я часто умею предсказывать слова собеседника и

отвечать раньше, чем тот успевает их произнести.

Вконец смутившись, гном вернулся в свой угол. Эльфы молча

переглянулись.

– Ты сложный собеседник, - заметил Фаэт.

– Не вы ли создали легенды о коварных драконах, разговор с которыми

грозит смельчаку потерей разума?
– насмешливо спросил Сумрак.

Очевидно, я как раз из таких.

Ответить эльф не успел. Каменная дверь отворилась; в камеру

стремительно вошёл вождь грифонов.

– Ты говорил правду, - коротко бросил он Фаэнору.
– Поэтому я сдержу

слово. Всех вас доставят на материк и отпустят живыми.

Эльфы недоверчиво переглянулись.

– Благодарю, о вождь...
– Фаэт поклонился.

– Не благодари, - резко ответил грифон.
– Мы смертельные враги. Но я

дал слово. Вы не так дорого стоите, чтобы его нарушить.

Вперёд вышел Фаэнор.