Впереди мелькнул клубок темных волос Октавии и ее грязно-желтая куртка. Рэй шел рядом с ней. Они протискивались сквозь толпу, чтобы пробиться к началу очереди.

— Эй! Вам нужно встать в очередь, как все остальные! — крикнул мужчина, когда Октавия протиснулась мимо него.

Октавия даже не потрудилась обернуться.

— Отвали. Мы голодны.

— А ты думаешь, мы нет?

Октавия проигнорировала мужчину и жалобный ропот позади нее. Она дошла до передней части очереди, перегнулась через стойку и вырвала пакет из рук добровольца.

Рэй встал рядом с ней и схватил другой. Он навис над вторым добровольцем — кореянкой средних лет, которая заметно отпрянула от него.

Квинн ускорила шаг. Она прошла вперед к началу очереди.

— Октавия! Что ты делаешь?

Октавия проигнорировала ее. Она заглянула в пакет и усмехнулась.

— Это ерунда. Это исчезнет меньше чем через день. Где остальное?

— Только один пакет на человека, — сказала кореянка. Она нервно переводила взгляд с Октавии на Рэя. — Вы можете вернуться завтра, чтобы взять еще…

— Потребовался почти час, чтобы добраться сюда! — Октавия врала. — И у нас практически закончился бензин. Завтра мы не пойдем в этот поход. Черт, нет. Дайте нам больше припасов.

— Простите, мэм…

— Вон из очереди! — крикнул мужчина.

— Отходите!

— Давайте! Пропустите следующего человека!

— Мы не уйдем, — процедил Рэй сквозь стиснутые зубы, — пока не получим то, что нам причитается.

Он трясущейся рукой вытер рот тыльной стороной ладони. Его руки дрожали. Все его тело дергалось и пульсировало. Он был под кайфом — метамфетамин или крэк.

Горячий стыд залил щеки Квинн. Она схватила мать за руку.

— Тебе ничего не должны. Просто уходи уже!

Октавия отпихнула ее.

— Не лезь в это, малявка!

— В чем здесь проблема? — Жена пастора — пухлая черная женщина — подошла к окну кладовой и положила руку на плечо добровольца, мягко оттеснив ее с линии огня. Квинн узнала ее, но не помнила имени.

Женщина доброжелательно улыбнулась Рэю и Октавии.

— Мы выдаем понемногу каждый день, чтобы наших запасов хватило надолго, и мы могли помочь как можно большему количеству из вас. Надеюсь, вы сами понимаете, как обменивать то, что у вас есть, чтобы получить то, что вам нужно, добываете это охотой или используете свои пятьдесят долларов в продуктовом магазине. Это лишь дополнение, чтобы помочь вам выжить. Мы надеемся, что вы стараетесь найти надежный вариант на будущее.

— Ты слышала ее, — повторила Квинн более решительно. — Уходи. Сейчас же.

Октавия повернулась и злобно толкнула Квинн.

— Я сказала, оставь меня в покое!

Квинн потеряла равновесие и упала на снег. Не столько больно, сколько неприятно. В ушах звенело от жалостливого ропота толпы. Щеки горели.

Она ненавидела их жалость. Презирала ее. Не хотела ни унции ее. Бедная маленькая Квинн, проблемная девочка без отца и с ужасной наркоманкой в качестве матери.

К черту их. Пошли они все.

Квинн резко поднялась на ноги, повернулась к ожидающей толпе и подняла обе руки. Она показала им средний палец — на обеих руках.

Она ожидала осуждающих и оскорбленных взглядов. Самодовольного цоканья языком и качания головой.

Но Квинн не ожидала удивленных и потрясенных возгласов, лиц, искаженных внезапным страхом. Что-то неладно.

Квинн обернулась.

Рэй вытащил пистолет. Она видела его сотни раз — 9-миллиметровый «Смит и Вессон». Рэй направил его на жену пастора.

— Никому не двигаться, или я стреляю, — прорычал он.

Испуганные, два добровольца вскрикнули и пригнулись.

Половина толпы разбежалась с криками и воплями. Другая половина застыла на месте. Потрясенные, они не двигались. Матери и отцы оттеснили своих детей за спины, но они боялись бросить вызов Рэю, побежать, чтобы привлечь внимание Рэя и самим получить пулю.

Жена пастора попятилась назад, но не пригнулась и не струсила.

— Это неправильно, — сказала она дрожащим голосом. — Вы не должны этого делать.

Страх пронзил Квинн. Ее сердце заколотилось в груди. Она хотела повернуться и убежать, или спрятаться, как все остальные.

Она не стала. Ее ноги напоминали вареные спагетти, но ей удалось устоять на месте.

— Октавия! Останови его!

Октавия сделала вид, что ее дочери не существует. Ее исхудавшее лицо ожесточилось. Она протянула свободную руку к Дафне.

— Отдай мне эту чертову еду! — рыкнула Октавия. — Или я скажу ему, чтобы он тебя пристрелил.

Жена пастора быстро согласилась. Она протянула три наполненных пластиковых пакета, Октавия схватила их и жадно прижала к груди.