А склады тут, поверьте, почти бездонные.

В шкафчике — стандартная тёмно-серая форма с зеленцой, ботинки с фиксацией под размер и маска. Масками пользуются большинство бесов, маска прикрывает оплавленное уродство рож и отталкивает чутка слабее. Моя капсульная ячейка на среднем уровне Станции, там всё скопированное или прибывшее со складов барахло, а пока можно, да и нужно, сходить выпустить пар.

— Здоров, бес, — эта Станция собственность Солар-Корп, у них пунктик — безы из настоящих людей, со всеми плюсами и с минусами в виде такой вот ксенофобии, — смотрю, подлатали тебя, плебс?

— Благодарю, офицер, — посылаю нужный смайл и на маске появляется лучезарная улыбка, — храни вас Высшее существо, успехов, хорошего дня и всего наилучшего.

На маске, кроме оскала формата «улыбка до ушей, хоть завязочки пришей», светится значок съёмки. Здесь оно стандартно, здесь все всё помнят, знают, пользуют. Социальный статус такой социальный.

Соцстатус — 3

Неплохо, было почти 3,3, но после смерти Девятки немножко сползло. Да-да, дерьма пирога сучонок, твой минус на самом деле серьёзен. Даже бесу от такого не по себе.

Без не впаял придирку, я ж весь из себя вежливый, да ещё в эфире, Сеть помнит всё и ничего не теряет. Фанаты бесов-бойцов больны на голову, безопасник придрался бы ко мне и сперва ничего бы не заметил.

Потом пошло бы волной: вот он пнул лилово-сине-крапчатого милашку-урурука без присмотра хозяйки, вот харкнул в кипящий скворч двуглавцу системы М’Морро, а вот вздрочнул на соседку-школьницу из Церкви Чистой Жизни Пятого Пришествия, думая всё это время, мол, подтёр данные, ага… и всё, покатится соцстатус вниз. А когда он вниз, то туда же кредиты, налоговые льготы, федеральная прибавка к пенсии, Радиальные годы службы, да-да.

Одна прагматика, месть хоть ледяная, хоть лавообразная тут не в чести, вернее, в чести. Но мелкая какая-то, крысиная, если не сказать хуже.

Бар 1000…

В спам. Это заведение для явно упоротых поклонников диковатого хардкора, не для стремящихся стать профи. Мне тут стоит сходить в Логово, ибо лишь там есть всё и все нужные самому обычному бесу. Ну, то есть мне.

— Привет, Семь, молодчина, болели за тебя, спасибо, подняли немножко.

— Да всегда, чего уж.

— За наш счёт!

— От души, братец, всего-всего.

О, а вот это приятно, слово чести. Привет с благодарностями кинул мальчонка-квартерон с явными метками малко — острыми глазами, подбородком, да и вообще — треугольным лицом с лёгкой фигурой. Пацанёнок станционный, родился и вырос тут же, гордится до вноса электронной метки в соцстатус. У местных все ништяки пользования выгодами порто-франко, какими являются все Станции. Приходящие грузы, лимитированно, идут к ним вообще без пошлин, где-то с льготами, все дела. Плюс коммуникации оплачивают арендаторы с прилётно-залётными пассажирами, а вот ОС и местные получают водичку, каналку, свет и прочее по халяве.

Потому вот он, плод такого подхода, парит в моих руках из стаканчика запахом сумасшедше прекрасного свежего кофе. О, да, детка, кофе есть немногое из истинных наслаждений, мирящих с этим дурдомом, приютившим меня. Пацанчики делали ставки на вчерашнюю бойню и немного выиграли на нашем выживании? Да и ладно, комиссионые-то упали, а кофе — приятный бонус, греющий руку, душу, пищевод и нёбо, обвалакивая мурашками от горечи своего вкуса.

Такие вот кофейни из машины на роботележке и небольшого запаса воды в баке, да зёрен в контейнерах тут популярны. Станции создаются под строгий распорядок, да только люди, и не только люди, остаются сами собой. Послабление тут, подвижки там, тем более, торговля разрешена, а точка нестационарная? Ну, бывает.

И…

Эмма Хот вездесуще помигнула живой голограммой из стаканчика, ровно до того, как глотнул. Тьфу ты, пропасть!

— Семь!

— Семь!

— Девушки!

— Вонючки поганые! Давалки сидячие! Куклы!

Девчушки-трески, пластиково-гелевые куклы из бордельчика поблизости, поникли, не успев поздороваться.

— Хочешь что-то сказать, бес?!

— Никак нет. Доброго дня.

— Чтоб ты сдох!

Тощага с нездоровым цветом лица, окативший девчонок дерьмом, явно недавно прибывший с центральных систем. Проверяющий, командировочный техник, может, аудитор какой-то мелкой конторки. Почему мелкой? Большие аудиторов не командируют, нанимают на постоянку, сезонно, на три Радиуса. И даже если сектор меняется, такие парнишки с девчулями притираются к Станциям быстро и относятся к бесам-тресам куда спокойнее.

Да, в центральных системах таких как мы не жалуют, да и созданы мы для Фронтира с дальними сторонами Радиусов. Так что — всё вполне объяснимо

Соцстатус — 2,78

Паскуда лысая.

— Садись, Семь.

— Спасибо, офицер.

Роско из раминианцев, совсем как мистер Съёдль, эдакий крысюк. Но если Съёдль смахивал на мусорную ободранную шелупонь, то Роско прямо вылитый горностай — гибкий, светлый, ртутно-дёрганый и такой же дикий, не удержать, внутри. Роско в пилотах эскадрильи Станции, в патруле, и несколько секторов вокруг — его основная территория. Роско летает на «редхоук», высаживает и прикрывает десант, уважает спокойствие бесов и старается не давать своих в обиду. И даже помогать по мелочи. Точно, как сейчас вот. Взял и решил подвезти беса на своём каре, вот ведь.