— Сами делаете смазку или у кого-то покупаете? — как бы невзначай спросила я, так же просто получая ответ:

— Покупаем, конечно.

Полагаю, что моё лицо от этого ответа расплылось в предвкушающей гримасе. Четверо спалившихся на горяченьком остолбенели, некоторые изображали рыб.

— Адресок мастера дадите? — сквозь рвущийся смех опять спросила я. Мельком взглянула на своих мужчин. Ифор хмурился, а Милон переводил подозрительные взгляды с баночки в руках женщины на неё и её мужей, а потом на меня. И так несколько раз. И вот их недоумение прорвало мою выдержку. Я рассмеялась в голос. Отчаянно краснеющая и бледнеющая женщина быстренько всё собрала и выбросила. Министр с сомужьями тоже уже весело смотрели на Милона.

— Если миледи желает, как не дать, — кокетливо посмотрел на меня актёр, улыбаясь.

— Но-но, — напрягся Милон, но только вызвал новую волну смеха.

— Милорд, я ничего такого не имел в виду. Просто забавно, что миледи осведомлена о назначении смазки, а вы нет, — поднял руки актёр.

— Ваша реакция и только она выдала назначение сей баночки, — посмеивалась я.

— Это понятно, что мы сами себя сдали. Только мы все знаем, зачем это нужно, — он сделал акцент на слове «все».

— Просто не ожидала встретить нечто подобное в этом мире. В моём-то много всего такого.

— Очень интересно. А что есть ещё? — чуть ли не в один голос произнесли певец и актёр.

— Смотря что имеется здесь, — поиграла я бровями.

— Мне кто-нибудь объяснит, что это такое и о чём вообще речь? — возмутился Милон, хотя, судя по краснеющим ушам, у него явно были идеи. И вот раньше я этого за ним не замечала, в смысле красных ушей.

Тут наш бравый министр культуры взял себя в руки, наклонился к Милону и тихо на ухо объяснил. Реакция Милона стоила того. Сначала покраснели щёки, потом в возмущении открылся рот, а потом и меня одарили таким взглядом, что если бы мы уже были полноценными супругами, то меня ждала бы порка.

— Элен, — только и смог выдавить он на выдохе.

— Я из другого мира. Помни об этом. У нас из этого не делают тайну.

— Тогда почему для тебя неприемлемо многомужество, если такое есть?

— Как же тебе объяснить, — тяжело вздохнула я. — Вот смотри. На другом конце мира тоже есть страна, там тоже живут люди, тоже растят животных и растения. Только они совсем другие, не такие, как у нас. Они привыкли к своему образу жизни, к своим животным и растениям, так же как и мы. Но если ты привезёшь от них какое-нибудь животное, оно в большей степени вероятности в нашем климате не выживет, просто не сможет. С растением случится то же самое. Но для каждой из стран их виды животного мира будут нормой, а у других — диковинкой или дикостью.

— Странная аналогия, — поджал губы Милон.

— Я имею в виду, что неважно, что в мире есть что-то. Важно то, к чему ты привык, среди чего вырос и воспитывался. У нас говорят так: «Сколько людей — столько и мнений». Мне нравится одно, тебе что-то другое, ему совсем иное. Мы можем в чём-то совпадать во мнениях, а в части наши взгляды будут диаметрально противоположными. — Поскольку реакции на мои слова не последовало, я вздохнула и опять продолжила: Вот! Есть маги, а есть не маги. И человеку без магии никогда до конца не понять мага, так же как и маг не представляет себя без магии, а следовательно, не может понять не магов. Так?

— Так, — вздохнул Милон, опуская глаза. — То есть ты никогда не…

— Я этого не говорила, — резко и даже немного зло произнесла я.

— Спасибо.

И к чему он это сказал? За что поблагодарил? Не стала опять вдаваться в дискуссию. Всё весёлое настроение как рукой сняло. Дальше разговор пошёл на отвлечённые темы. Мы ушли, а на следующий вечер, точнее ночь, в моих покоях меня ждал сюрприз.

— Я вчера всё-таки взял адрес, — замялся Ифор, вытаскивая из-за пазухи такую же баночку. И вот рвался наружу смех, но я понимала: нельзя. Раз его напугаю — и никогда мне эта баночка не пригодится.

В общем, средство из баночки мы смогли опробовать только несколько ночей спустя, потому что мне пришлось рассказывать (и чего греха таить, некоторые вещи показывать). От некоторых экспериментов Ифор тут же отказался.

И если с Ифором у нас всё было хорошо и даже больше, то Милон меня напрягал. После посещения министра культуры он сутки не разговаривал со мной, находил дела и прочее. И я решила поделиться своими опасениями с Ифором. Странно было, но я справилась. Неприятным оказался совет.

— Пригласи его сама на свидание. Дай ему понять, что он тебе интересен не только на словах.

— А я только на словах? — удивилась я.

— Ну, ты соглашаешься с ним ходить на свидания, да. Но кто из вас выбирает, куда идти? Что делать? О ком вы говорите?

— Выбираю в основном я. Говорим или на отвлечённые темы, или о моём мире, даже не обо мне.

— Вот. А ты пригласи его туда, куда он захочет, узнай его, расспроси о нём.

— Но я и тебя не особо расспрашивала, — погрустнела я, понимая его правоту.