— У Альба Ирликийского были проблемы лишь с одним магом крови, с Кровавым. Остальные попали под раздачу из-за внутреннего предательства.

— Всё равно, — упрямился Серв. — Рискованно.

— Я покажу, что могу быть как благословенным, исцеляя, так и карающим, уничтожая несогласных. Иногда демонстрация лучше любых слов.

Серв поклонился и отправился выполнять указания.

Серв раздумывал над выданным заданием, невольно сравнивая отца и сына Ирликийских. Одного называли Ангелом, а второй был Змеем. Первый получал удовольствие от пыток, второй убивал быстро, имея собственные понятия чести и не желая уподобляться маньяку. Но и первый и второй не были благочестивыми овечками.

Обагрить собственные руки в крови они не боялись. В Орденах никогда не было периода смены власти. Дюжина спасителей существовала всегда, сколько помнил себя Серв. Да и религиозные книги древних эпох тоже были однозначны. Главы Орденов прибыли в этот мир защитить его жителей от прорывов скверны.

Но если отбросить слепую веру и сравнить устройство орденов хотя бы с пустынниками, то выходило, что власть находилась в руках религиозной и военной верхушки. Аристократии, как таковой, не существовало, её по праву силы заменила каста паладинов. Но и здесь имели значение личная сила и давным-давно сформировавшаяся система взаимоотношений между паладинами и главами орденов.

Дюжина спасителей требовала беспрекословного подчинения и добивалась его любыми способами. Возможно, выбранная Трайем модель управления «кнута и пряника» верна. Осенить благодатью и тут же напомнить, кто главный. Тем более, что он один стоил нескольких глав Орденов точно, а то и всей дюжины.

Что ж… клятва нерушимая и искренняя, значит, он будет с Трайем до конца, особенно после того, как тот спас его дочь.

Кречет негодовал. Последнее время тотем правящего рода Российской империи был весь в делах и заботах. Мало того, что этот мальчишка Мангустов посмел присвоить себе его адамантий, так он ещё и поклялся в случае смерти разделить божественный метал между всеми богами! Неслыханно!

Но не зря Кречет живёт свои сотни тысяч лет. Адамантий практически разумен. Он вполне может как поглощаться, так и выделяться из организма волей владельца. Да, убить Мангустова не выйдет, но это не значит, что нельзя прижать его через кого-то из родных и близких, ради кого он в лепешку расшибётся и даже вернёт адамантий.

Пока же у строптивца именем императора национализировали его тонкое место, лишив сопляка его основных заработков.

Второй занозой в репутации Кречета стало явление неизвестных соперников и снятие проклятия с души Отступницы. Уловив след связи с кем-то из местных богов, Кречет принялся сличать отпечатки божественной силы. Работа предстояла долгая и кропотливая. Большинство тотемов, имеющих хотя бы один род в Российской империи, без проблем предоставили свои отпечатки. Но не этот серпентарий. Неизвестно, кто был инициатором, но они объявили бойкот! Все змеюки и иже с ними от него шарахались, обвиняя в превышении полномочий, и отказывались сотрудничать.

Вообще-то формулировка звучала менее культурно и более экспрессивно, но общий смысл боги свели именно к «превышению полномочий». Они попросту ушли из обители богов, не желая вступать с Кречетом в малейший диалог. Для него это было красной тряпкой. Абсолютно ведь понятно, что след незнакомки совпадёт с кем-то из рептилий, раз те вдруг решили сколотить коалицию и скрыться.

Тут уже и Мангуст по-тихому начал подливать масла в огонь с национализацией тонкого места и ущемлением его последователя.

Ну ничего, если он правильно помнит, то одним выстрелом сможет убить двух змей сразу в одном лице. Кто там была невеста у Мангустова, Коброва? Что ж… Придётся кому-то прищемить хвост. Но самому светиться нельзя. Незачем провоцировать ещё больший негатив. У него есть, кому поручить это дело.

— Инари, милая, не хочешь ли прогуляться на тропический остров на выходные?

О том, что первое веретено вернулось вместе с адресатом мне доложили комары. Не знаю, как умудрился организовать службу Маркус, но семь с половиной десятков человек ему хватило даже на то, чтобы поставить наблюдателей в сторону пустыни и Обители.

«Михаил Юрьевич, здесь неустановленные лица приближаются к объекту „Обитель“. Задержать?» — напрямую обратился один из наблюдателей.

«Не стоит, могут не так понять. Я сам встречу».

В Обитель я ушёл проколом в ипостаси эрга. Переноситься в таком виде навстречу умелому магу крови было чревато. Спустя пять минут я стоял у привратного камня. За моей спиной, переливаясь всеми цветами радуги, мелькал Радужный щит. За ним сиротливо проглядывал Щит крови. Когда я ставил защиту на Ольгу и Исабель, то слегка не рассчитал. И теперь оба щита были непреодолимы без моего допуска.

— Ещё скажите, что в обители засели святоши, и это точно будет полный ***! — выругался первый гость, ни к кому конкретно не обращаясь и вставляя ладонь в привратный камень для получения допуска.

— Два щита лучше, чем один, — пожал я плечами, наблюдая, как гость сдаёт образцы крови для пропуска. Мне же часть этих образцов необходима была для просмотра памяти крови и решения — выдавать или не выдавать пропуск. Поскольку нынешняя защита была запитана на мою кровь и силу, то и обращался Привратник ко мне за дополнительным разрешением, подтвердив личность гостя.