Открыв книгу я, игнорируя замедляющихся передо мной компашки, хотел было прочесть параграф об отдельных ролях родовых центров, и приступить к чтению, как услышал знакомый женский голос.

— Григорий Александрович. Как я рада вас видеть в добром здравии. Мы с подругами очень переживали за вас после той ночи. Ведь вам даже пришлось покинуть гимназию для лечения вашей руки.

Я поднял глаза от страниц, и увидел перед собой Елену Андреевну Малькову.

Миловидная девушка улыбалась мне стоя в окружении нескольких особ, которых я не знал.

— Здравствуйте Елена Андреевна, — сдержанно улыбнулся я. — Прошу простить меня, за то, что вызвал у вас беспокойство. Сейчас всё хорошо, и пусть вас не смущает забинтованная рука. Это уже больше для успокоения, нежели для лечения.

— Рада это слышать, — широко улыбнулась мне Елена, а её словно невзначай толкнула в бок локтем стройная рыжеволосая девушка с пухлыми губами и невероятно пушистыми ресницами. — Прошу простить мои манеры Григорий Александрович. Позвольте представить вам Катерина Дмитриевна. — Указала Елена рукой на рыжеволосую девушку, которая сделала чуть заметный реверанс. — И Розу Ивановну. — Перевела она взгляд на, среднего роста девушку, с черными, как смола волосами и чуть округлым лицом.

Я закрыл книгу и, встав со скамейки, кивнул девушкам.

— Рад нашему знакомству.

— А как мы рады, — сразу защебетала Роза. — Много о вас наслышаны Григорий Александрович. Не сочтите за грубость с нашей стороны. Можем мы составить вам компанию на прогулке?

Я только слегка простонал в глубине своей души, после чего ответил:

— Сочту за честь составить вам компанию.

В небольшом кабинете в серых тонах, за массивным столом в элегантном кресле с высокой спинкой сидела Мария Павловна, а перед ней стояла чашка с чаем от которой чуть видно поднималась струйка пара, в руке же пожилая женщина держала несколько листов бумаги.

Её глаза бегали по строкам на листах, от чего её лоб, то и дело морщился, а губы сжимались в тонкую линию.

Когда дверь в её кабинет бесшумно открылась, то Мария Павловна оторвав взгляд от листов бумаги, увидела статного мужчину средних лет в сером пиджаке и брюках.

— Рада, что вы уже прибыли. — Устало произнесла княжна.

Мужчина сдержанно, но со всей почтенностью кивнул головой, и закрыл за собой дверь.

— Ваша светлость, — произнёс гость кабинета, проходя к столу. — Могу я?

Мария Павловна улыбнулась и, встав из кресла, подошла к окну, за которым виднелась аллея, по которой прогуливались гимназистки, и задёрнула тяжёлую штору.

— Одну секунду граф, — повернулась женщина на бравого мужчину и, сотворив пару быстрых распальцовок, после чего по комнате побежала волнами рябь, произнесла. — Теперь можете.

Мужчина с чёрными усами, и зачёсанными на одну сторону волосами, на вид, которому было чуть больше тридцати, так же сотворил печати пальцами, и его образ стал сползать песком, проявляя истинную внешность.

Княгиня, стоя у стола, взяв кружку с чаем, смотря, как из статного мужчины её собеседник преображался в умудренного сединами и многочисленными морщинами человека.

— Ох, ваша светлость, — зачесал набок пепельно седые пряди волос мужчина, приняв свой истинный облик. — Как это утомительно играть роль молодого франта. Я уже давно не в том возрасте.

Женщина посмотрела на пожилого мужчину с острым носом и округлым лицом, но угловатыми чертами.

— Роман Алексеевич, — выдохнула Мария. — Кому как не вам, я могу доверить столь ответственную работу. Только на вас вся надежда.

— Служу царской крови. — Стал абсолютно серьёзен и собран граф.

Княжна Худалова улыбнулась, и вновь сев в кресло, произнесла:

— Что удалось выяснить, и что нового происходит в кулуарах Петергофа?

Пожилой мужчина, засунул руку во внутренний карман пиджака, и пошарив там, достал конверт, после чего положил его на стол.

— Тут основная сводка, — пояснил Роман Алексеевич, садясь на мягкий стул перед столом. — Скажу честно, работа всё ещё ведётся. Однако основная часть уже выполнена. С чего начать?

— Начните с основного положения. — Скрестила пальцы перед собой Мария Павловна.

Граф откинулся на спинку стула и тяжело вздохнув, заговорил:

— Основное положение таково княжна. Верхушка власти, наконец, до конца осознала суть вещей в империи. Лёд тронулся. Дальновидным аристократом ясно как день, что империя после французской войны впала в застой, который может привести к упадку.

Сводка, предоставленная императору такова.

Сельское хозяйство в полном упадке. Невольные крестьяне неохотно возделывают поля, имея только крохи для волочения существования. Всё чаще на этой почве вспыхивают бунты, и бегство крепостных.