У нас хотя бы маленькая девочка. Старику Рагпатту приходится воспитывать девятилетнего буяна и он с каждым днём всё больше склоняется к тому, чтобы выгнать пацана из деревни и пусть выживает как хочет.

— Вот ты где, — произносит моя родная сестра.

Цилия с крайне недовольным видом выходит из дома, берёт девочку за руку и ведёт обратно. Она сейчас в таком возрасте, когда все окружающие люди кажутся тупыми, а каждая проблема раздувается до катастрофы.

— Говорила же, не уходить из-за стола, пока всё не съешь. И на этот раз ты будешь пользоваться столовыми приборами.

Всю жизнь она была самой младшей в семье и теперь почувствовала на себе каково это, когда кто-то рядом с тобой вечно творит какую-то дичь. А Цилия была хоть и милой, но ужасно энергичной: вечно всё ломала, сдирала колени и лезла куда не надо.

— Цилия, — говорю ей вслед. — Я не видел тебя вчера на стадионе.

— Нечего мне больше делать, как палками махать.

— Каждый второй день у нас проходят упражнения для ума и они обязательны для всех, а не только для воинов. Так что завтра ты придёшь на поле, и придёшь раньше всех.

Таких глубоко закатанных глаз не встретишь даже в фильме ужасов.

— Ладно, — заявляет.

— Шоколадно. Не заставляй меня приходить в дом и тянуть тебя связанной.

Не допущу такого, чтобы моя собственная сестра осталась безграмотной. Обе уходят обратно в дом, а я остаюсь на улице с Хумой. Трудно быть самым старшим братом в семье. Приходится заниматься воспитанием тех, кто этого совсем не хочет.

— Хорошо тебе, что ты летучая мышь, — говорю. — И тебе не нужно заниматься подобными вещами.

— Паскуда, — повторяет Хума.

Иногда она разговаривает ругательствами, а иногда ползает по дому и повторяет «я тебя люблю», «я тебя люблю», не обращаясь ни к кому конкретно.

Сначала мне кажется, что Хума затаит обиду на девочку из Гуменда. Но на следующее утро с рассветом я выхожу из дома, чтобы выполнить долг организма и немного посидеть в туалете, поразмышлять о смысле жизни. И вижу двух лучших друзей.

Хума ползает в траве, сводная сестра ползает в траве, оба выискивают жуков и пожирают их на пару. Я ошибался, они не кровные враги: теперь это два самых близких на свете существа, объединённые общими пищевыми предпочтениями.

Причём не просто охотятся вместе, но ещё и делят добычу, обмениваются ею, оценивают вкусовые качества. Девочка откусывает половину отвратительного вида зелёной гусеницы, протягивает другую часть летучей мыши и та доедает. Затем Хума воплем оглушает бабочку, откусывает немного, а остальное подталкивает своей напарнице. Настолько погружены в своё занятие, с настолько серьёзным видом вкушают пищу… прямо клуб жучиных дегустаторов, жучиные сомелье.

— Всё, хватит, — говорю. — Нечего детей дурному учить.

Даже не знаю, кому именно я это говорю.

— Я запрещаю тебе есть жуков, слышишь? — спрашиваю.

Опускаюсь на одно колено рядом со сводной сестрой и изображаю жестом, будто кладу в рот жука, затем выбрасываю и щёлкаю себе по носу. Должно быть, кота проще выдрессировать, чем одичавшего человека, пусть и такого маленького.

— Мы больше не в Гуменде и жуки не входят в наш ежедневный рацион. К тому же, мы тут едим за столом и моем руки перед приёмом пищи. Красной жемчужины у тебя нет, какие были у твоих сородичей, так что ты легко можешь отравиться или подхватить инфекцию.

Увожу девочку обратно в дом и кладу на глиняную тарелку кусок сушёного мяса. Рядом ставлю кружку с водой и немного ягод.

В Дарграге приходится есть сушёное, поскольку нормальных методов хранения пищи ещё не изобрели. Летом же, когда становится очень жарко, даже сушка не помогает: приходится добавлять специи для долгого хранения — дикий перец, который растёт у подножия хребта.

— Ешь, — говорю.

С недовольным видом сводная сестра смотрит на еду перед ней, словно у неё отобрали конфету, а взамен дали борщ.

— Ешь, — повторяю. — Чего смотришь? Может оно и не такое вкусное, как свежие жуки, но у нас тут другого нет. Хочешь стать одной из нас — придётся есть то, что едят все.

С неприязнью девочка касается куска жёсткого мяса, откусывает его и медленно пережёвывает. Она выглядит так, будто выплюнет еду, как только я оставлю её в покое. Но я никуда не собираюсь уходить, поэтому буду сидеть до тех пор, пока она не съест весь кусок.

К тому же, наше сушёное мясо вполне ничего. Не резиновый глик из Дигора.