Его пальцы поднялись выше по моему горлу, слегка коснувшись того места, где он когда-то укусил меня.

– Твое тело переполнено многолетними воспоминаниями и эмоциями, которые ты всегда сдерживала, чтобы не оказаться с ними лицом к лицу. Они так и рвутся наружу. А постоянные попытки все понять – лишь напрасный труд.

Я сглотнула комок, пытаясь не обращать внимания на жар, поднимающийся в животе.

– Да, верно… Нужно, чтобы моя префронтальная кора стала менее активной, а лимбическая система и окципитальная…

– Чего? – Он опустил руку. – Не знаю, о чем ты, но, кажется, ты до сих пор пытаешься понять. Послушай, мне надо потренировать тебя.

– И как предлагаешь это делать?

Роан склонил голову набок:

– Кажется, у меня есть идея.

Роан настоял, чтобы я немного отдохнула перед тренировкой. Я пыталась объяснить, что не устала, но он категорически не согласился. Очевидно, его организм давал расслабление нам обоим. Так что я поплелась обратно к себе в комнату, упала на кровать и почти сразу вырубилась. Через три часа Роан разбудил меня.

Я поплелась обратно в тренировочный зал и увидела в дверях красивого фейри. Благодаря поразительным кошачьим глазам и смуглой коже я сразу узнала Морканта – одного из тех, кто помог спасти Скарлетт.

– Кассандра, – приветствовал он. – Рад тебя видеть.

– Я тоже, – нерешительно ответила я. – Ты здесь, чтобы помочь мне на тренировке?

Его взгляд был совершенно непроницаемы, но на губах появилась усмешка:

– Нет. Я только привел мишени. – Он кивнул в зал.

Я заглянула туда, и у меня перехватило дыхание. На полу на коленях стояли двое фейри – мужчина и женщина. Блестящие голубые чешуйки мужчины тянулись по щекам к шее, контрастируя с белоснежной кожей. Кожа женщины была бледно-золотистой, а глаза – темными, как беззвездное ночное небо. С их изможденных тел свисали лохмотья, руки связаны спереди.

– Что это такое, черт побери? – спросила я.

– Пленные, – ответил Роан. – Можешь испытать на них свою силу ужаса.

Я покачала головой. Он хочет, чтобы я пытала пленных? В ЦРУ, может, и занимаются такими вещами, но это не для меня.

– Я не могу. Вы что, их голодом морили?

– Что значит – не можешь? – Роан приподнял бровь. – У них предостаточно страха, гарантирую.

– Если что, – добавил Моркант, – они вызвались добровольно. Получат за это дополнительную пайку.

Я посмотрела на пленных. Оба уставились прямо перед собой пустыми глазами. Губы мужчины задрожали. Роан прав – я могла бы неделями подпитываться этим страхом.

– Есть кое-какие этические проблемы, – пробормотала я.

– Они не почувствуют физической боли, – заверил Роан. – Это ничем не отличается от ночного кошмара. И уж точно лучше, чем те пытки утоплением, которые применяют твои человеческие друзья.

– Ладно-ладно. – Я подняла руки. – А что вообще они сделали?

– Эти двое – убийцы, приспешники короля.

Гнев закипел в груди, вытесняя чувство вины. Они точно такие же, как те, которые убили на улице Габриэля.

Я подошла и взглянула на них сверху вниз. Я отчетливо видела страх на их лицах, но не могла проникнуться им так же легко, как человеческим ужасом. Я не ощущала того мощного чувства ужаса, как во время нападения банши.

Я вздохнула:

– Ничего не чувствую.

Роан подошел ближе, и я ощутила, как тепло в моей груди разгорается все ярче.

– Освободи разум. Не позволяй мыслям заглушать чувства, впечатления. Эти двое работают на короля, по приказу которого убили твоего друга. Того самого короля, который научил свою правую руку пытать женщин ради удовольствия и страха. Подумай обо всех страданиях, которые Рикс, Сиофра и Огмиос причинили за последнее время. И эти двое тоже в этом участвовали. Пусть твой гнев воспламенит твою силу.

Стараясь разжечь в себе угли ярости, я уставилась на пленных. Но у них, с их торчащими лопатками, был такой жалкий вид…

– Ничего не чувствую.

Моркант хихикнул:

– Повелительница Ужаса… О да. Пойду поищу Элрин. Посмотрю, как она там. Приятной тренировки. – Он развернулся и грациозно выплыл из комнаты.

– Забудь про пленных, – сказал Роан. – Я хочу, чтобы ты закрыла глаза.

Я закрыла. Мне было не по себе от того, что пленные смотрят на меня.

– Представь свое любимое место, – продолжал Роан. – Место, где ты чувствуешь себя в безопасности. Где когда-то была счастлива.

Его голос звучал мягко и успокаивающе, как нежная ласка. Я почувствовала, что постепенно расслабляюсь, представив квартиру, в которой жила со Скарлетт после колледжа. Диван с кофейным пятном. Старый телевизор, на котором в углу экрана всегда было зеленое пятнышко. Разбросанные повсюду книги; стол, который пришлось разбирать, чтобы затащить на тесную кухоньку стиралку. В этой паршивой дыре мне почему-то прекрасно спалось.

– Хорошо, – сказал Роан, его голос стал еще мягче. Теперь он стоял рядом, и меня окутывал его запах. – Ты отчетливо представила это место?