— Слушай, у меня нет никакого желания с тобой разговаривать, а тем более — спорить, — говорю я, надеясь, что это остудит его явно боевой задор. Хотя это и маловероятно. — Ты можешь думать обо мне что угодно — твое право. Давай, чтобы не тратить время друг друга, просто договоримся, что ты использовал в мой адрес весь свой арсенал ругательств, а я приняла к сведению твою позицию. Меня меньше всего интересуют перепалки с человеком, который видит врага в каждом живом существе, которое приблизится к его драгоценному Лексу ближе чем на сто метров.

По роже Тихого видно, что он как минимум дважды собирался меня перебить, но почему-то раздумал. И даже перестал кривляться.

Нахмурился, пожевывая нижнюю губу с видом человека, решающего непосильное для его мыслительных мощностей уравнение.

— А ты ведь далеко не дура, Вика, — говорит в конце концов.

— Мне нужно был захватить зонтик, потому что после такого шикарного комплимента в твоем исполнении сегодня точно пойдет дождь из жаб.

— Нет-нет, ты реально не дура. Тварь, но всегда была себе на уме. И сюда приехала совсем не для того, чтобы заботится о будущем «Гринтек». Тебе и без меня известно, что его окончательное банкротство — вопрос месяца, максимум — двух.

— Не хочу тебя расстраивать, но Лекс сказал об этом во всеуслышание на первом же собрании с коллективом еще три недели назад.

Мое признание слегка озадачивает Тихого, как будто он действительно думал, что выдает страшный секрет. Ну и кто из нас «не дура»?

— Значит, ты приехала сюда…

— В качестве директора экономического отдела, — перебиваю его, — потому что в мои обязанности входит поиск новых путей финансирования. Возможно, скоро «Гринтек» перестанет существовать как отдельная единица, но будет реструктуризация. Странно, что твой лучший друг и партнер не посвятил тебя в свои планы.

Прямо сейчас я чувствую две вещи. Первое — наслаждение от растекающейся роже Тихого, когда он понимает, что из нас двоих умыть его получилось только у меня. И второе, не такое радужное — эта болтливость наверняка вылезет мне боком. Эти двое всегда были не разлей вода, Лекс часто рассказывал, в их тандеме Тихий всегда был необходимой и важной «грубой силой», без которой невозможно протолкнуть ни одну, даже самую стоящую идею. И если он не стал делиться с Тихим своими планами на «Гринтек», для этого должна быть более веская причина, чем «просто забыл».

— Ладно, забудь, что я тебе сказала, — машу рукой, делая вид, что все это не имеет значения.

Тихий отворачивается к окну и до самого места назначения больше не произносит ни звука.

Никогда не думала, что скажу это, но впервые за все время, что я знаю этого типа, мне не по себе от того, что он не использует эти двадцать минут на то, чтобы филигранно смешивать меня с грязью. Ей-богу, лучше бы матерился.

«Молодец, Виктория, — занудствует мое внутреннее Я, — язык без костей — это не диагноз, а твое второе имя».

Как только мы выходим из машины, Тихих моментально исчезает.

Если бы по какой-то причине я до сих пор не поняла, что наговорила лишнего, то после такого бегства с поля боя, уже просто не могло бы остаться никаких сомнений. Вопрос в том, стоит ли мне во всем покаяться перед Лексом или лучше держать рот на замке? Совесть подсказывает, что я должна все ему рассказать и как можно быстрее, до того, как они столкнуться с Тихим и он узнает все от него. Но здравый смысл говорит, что такое признание почти наверняка поставит крест на моих планах вернуться из Праги с кольцом на пальце.

Ладно, как любила говорить всем известная сердцеедка Скарлетт О’Харра: «Я подумаю об этом завтра». В моем случае — после того, как пройду регистрацию и найду Лекса.

Найти стойку регистрации не составляет труда. Форум проходит в одном из залов какого-то модного музея, который по случаю превратили в некое подобие выставочного центра, растянув баннеры, расставив рекламные стойки и боксы с печатной рекламной продукцией. Мне до всего этого вообще дела нет, но чтобы не выбиваться из толпы, беру наугад парочку буклетов. И дальше, следуя за вереницей людей, иду до стойки регистрации. Отмечаю, что тут вокруг полно симпатичных молодых девушек, и судя по виду — свой гардероб они составляли ровно с теми же мыслями, что и я. Учитывая количество симпатичных мужчин — то есть, их полное отсутствие в зоне видимости — Лекс для всех этих золотоискательниц будет просто самой желанной добычей. И в довершение ко всем моим поводам для волнения, этот придурок как сквозь землю провалился!

— Лисицына, — диктую фамилию по слогам.

— Лисицына?! — словно эхо громко повторяет женский голос у меня за спиной, и я в третий раз за последний час спрашиваю Вселенную, за что она надо мной так издевается. — Вика? Вика, это правда ты?! Вот так встреча!

Делать вид, что я не я, а просто фантом, просто бессмысленно, потому что этот человек узнал бы меня из тысячи, как в той старой назойливой песне. Хотя я все равно пытаюсь делать вид, что меня эта встреча и близко не приводит в такой же восторг, как и ее. Поэтому, нацепив на лицо свою дежурную вежливость, поворачиваюсь, открываю рот, чтобы выдать еще более дежурное приветствие… и не могу сказать ни слова.