Дверь в спальню Майкла вдруг распахнулась, и мое сердцебиение ускорилось от удивления, когда в комнату ворвался Хейдин. Его ноздри раздулись при виде меня, стоящей в одном лишь красном кружевном бюстгальтере и зеленых трусиках. Я посчитала это сочетание праздничным и не думала, что кто-то еще его увидит.

Его взгляд скользнул к моей промежности, вызвав в клиторе ответную пульсацию.

— Хейдин? — прошептала я.

Его обжигающий взгляд цеплялся за каждый дюйм моего тела.

— Если бы я просто искал с кем заняться сексом, то нашел бы женщину на стороне. Ты никогда не была для меня просто удобным трахом. — Что бы он ни увидел на моем лице, его глаза засияли нежностью. — Все это время я беспокоился о том, что подумают люди, если мы с тобой будем вместе. Родители других детей — жители деревни. Если бы мы послужили причиной сплетен, как бы это отразилось на Майкле. Но дети Тейна Адэра кажутся совершенно счастливыми, не так ли?

Понимая, что он имел в виду отца Льюиса Адэра, который женился на няне своих детей, я кивнула с сердцем застрявшем в горле от надежды, которую боялась принять.

— Почему мы не можем иметь то, что хотим? Мы — взрослые. И… и мне ненавистна мысль, что ты думаешь, что все, что я в тебе вижу, — это только привлекательная внешность. Каждый раз, когда я с тобой, нет ничего более реального, чем наша связь. Это не просто физическое влечение, Кенна. Хотя я никогда никого не хотел сильнее тебя. Последние несколько месяцев были настоящей пыткой. — Он с тоской указал на свою промежность.

При его заявлении в ушах зашумело, мой взгляд упал на ширинку его джинсов, натянувшуюся из-за эрекции. О, боже. Я покраснела с головы до ног, а мои груди внезапно отяжелели от желания.

— На самом деле, — хрипло продолжил Хейдин, — я не могу здраво мыслить. У меня такое чувство, будто я вылезаю из своей гребаной кожи… и… — Он сделал ко мне шаг, на его лице отразился голод. — Если у меня не будет тебя во всех отношениях, которыми мужчина может обладать женщиной, я никогда больше не смогу быть по-настоящему счастлив.

Ух, ты.

— Хейдин…

Его глаза сверкнули.

— Я хочу услышать, как ты произносишь мое имя, пока мы занимаемся любовью.

Да, пожалуйста.

— Хейдин…

— Но сначала я хочу услышать, как ты произносишь мое имя, пока мы трахаемся.

Я застонала. Потому что: ДА, ПОЖАЛУЙСТА.

Потом он бросился на меня. Наши тела столкнулись на несколько секунд раньше наших ртов.

Поцелуй Хейдина был разрушительным. Это был мужской поцелуй. Темный, глубокий и сексуальный.

Его пальцы стиснули мои волосы, пока он держал меня, а я схватила его за затылок, пока он атаковал мой рот. Я всхлипнула, когда другой рукой он сжал мою попку, прижимая к эрекции, натягивающей молнию джинсов. Мой всхлип вызвал у него стон. Хейдин сильнее прижался ко мне бедрами, стискивая мою задницу. В ответ я скользнула руками ему под свитер, дрожа от восхитительного ощущения гладкой, горячей кожи под кончиками пальцев.

Он застонал, когда я коснулась его сосков. Звук прогрохотал у меня во рту, и наши поцелуи стали набирать обороты, превратившись в порочные, сексуальные, дикие — такие я раньше никогда в жизни не испытывала.

Мне нужно, чтобы он был внутри меня.

И я без слов сказала ему об этом, нащупав пуговицу на поясе его джинсов.

Несколько секунд я находилась в объятиях Хейдина, а затем внезапно оказалась на кровати. Хейдин накрыл меня своим телом, пока мы срывали друг с друга одежду. Точнее, с меня ему оставалось стянуть только нижнее белье. Хейдин прервал наш поцелуй и ловко разделался с застежкой бюстгальтера, давая понять о большом опыте в расстегивании бюстгальтеров. Рванув его прочь, он кинул его через плечо. Его огненный взгляд пожирал мою обнаженную грудь.

— Однажды — незадолго до Хэллоуина — я рано вернулся домой с работы, — сказал он, и качнулся в меня бедрами, думая о чем-то своем. — Ты помогала Майклу со школьным научным экспериментом.

— Лаборатория осмоса картофеля? — озадаченно спросила я.

— Да. В деле была задействована вода, а Майкл, будучи обычным ребенком, повсюду расплескивал воду из-под крана. Он облил тебя. Я увидел твои соски, твои формы. — Он обхватил мою грудь и сжал, и я прильнула промежностью к его бедрам. Голодный взгляд Хейдина переместился на меня. — Из-за дикого стояка мне, как подростку, пришлось прятаться от тебя в своей комнате.

— Правда? — Никогда бы не догадалась. Я вспомнила, что в тот день он вел себя немного резко, но не понимала, в чем причина.

Он кивнул.

— Та ночь стала первой из многих, когда я принимал душ, обхватив рукой член и фантазируя о том, как трахну тебя.

Между моих ног хлынула влага.

— Хейдин.

Он ласкал меня, пощипывая соски, пока они не сжались в жесткие горошины.

— Я потерял интерес ко встречам с другими женщинами. Не мог быть с другой, когда думал только о тебе. И всех способах, которыми хотел сделать тебя своей.