– Я... я не могу...

Ее сердце продолжало колотиться как бешеное, все тело ныло. Ничего не хотела она так сильно, как вернуться в его объятия. Найти бы в доме укромное местечко и отдаться без оглядки во власть его ласк. Но разве такое возможно? Джейн сама себя не узнавала.

Этан провел ладонью по лицу.

– Дженет, я...

– Пожалуйста, больше не обращайтесь ко мне так. – На этот раз ее требование прозвучало тихо, словно потерянно, и у него сжалось сердце.

– Мои глубочайшие извинения, миледи. – Этан слегка поклонился, затем выпрямился. – Боюсь, я злоупотребил вашим гостеприимством.

Джейн не издала ни звука, глядя куда-то поверх его плеча, и, возможно, из-за этого Этан покидал гостиную с таким чувством, будто готов был злобно пнуть ногой самого Зевса.

В вестибюле его встретил Симмз.

– Его светлость ждет вас, сэр.

Хотя дворецкий знал, что Этан находился в гостиной один на один с леди Джейн, его взгляд не выражал никаких эмоций. Впрочем, любой дворецкий на его месте поступил бы так же. Только Дживс считал нужным критиковать хозяина, но в этот момент Этан чувствовал, что в самом деле заслужил хорошую головомойку; вот только, к сожалению, никого не было рядом, чтобы осудить его.

Никого, кроме него самого.

Лорд Мейвелл восседал в кресле, словно принц на троне, отчего неожиданно напомнил Этану отца. Единственная разница состояла в том, что в глазах отца никогда даже не мелькал свет одобрения.

И все же Этан напомнил себе об осторожности. Если лорд Мейвелл и впрямь глава шпионской сети, его нельзя недооценивать.

Приняв беспечный вид, Этан непринужденно расположился в кресле, словно все еще оставался простым игроком, свободным от всяких обязательств. Эту рдль он хорошо знал и чувствовал себя в ней весьма комфортно.

За пределами клуба испытанное им кратковременное ощущение принадлежности стало как-то тускнеть. Один день, в конце концов, не может создать семейных уз.

– Скажите-ка мне вот что, Деймонт: как вы относитесь к выводу британских войск из Америки?

Обдумывая ответ, Этан повертел в руках неприкуренную сигару.

– Америка... Америка... – Он пожал плечами. – Кажется, табак родом именно оттуда?

Мейвелл прищурился:

– Так у вас нет мнения по поводу этой войны? – Этан взмахнул сигарой:

– Ну конечно же, есть! Давно пора бы свернуть эту кровавую бойню, чтобы наконец снизить цены на табак!

Мейвелл чуть заметно усмехнулся.

– Я непременно подниму этот вопрос на следующем заседании палаты лордов. Может, хоть это заставит старых бездельников пошевелиться. – В полумраке комнаты блеснул красный огонек его трубки.

Этан не знал, как ему реагировать на это замечание, да и все его настроение не располагало к играм.

– Должен признаться, милорд, плевать я хотел на войну, на Наполеона и на обе Америки, вместе взятые. А что касается моего мнения, то у меня его нет. Более того, даже ваше мнение мне неинтересно. – Он откинулся на спинку стула и испытующе поглядел на хозяина дома.

Мейвелл задумчиво прищурился:

– Выходит, вас это вообще не волнует? Неужели у вас нет никаких патриотических чувств?

Этан развел руками:

– Увы, но это так.

Произнося эти слова, он почти не погрешил против истины. Если это не поза, не притворство... тогда он и впрямь самый никчемный, бесполезный, невежественный дармоед, когда-либо ступавший по британской земле, и, возможно, Этеридж не ошибся в своей оценке.

– Хм, интересно. – Мейвелл выпустил очередное облако дыма, скрывшее почти все его лицо, за исключением колючих глаз. – Пожалуй, нам пора сменить тему. Скажите, вы когда-нибудь посещали бордели в районе Вестминстера?

Этан покачал головой:

– Я всегда отдавал предпочтение заведению миссис Блайт.

–Ну, ко мне это не относится, – проворчал Мейвелл.

– Не относится?

Мейвелл с некоторой досадой надул губы.

– Я хочу сказать, что не владею этими заведениями. – Ого! Этан навострил уши, но при этом постарался не выдать проснувшегося интереса.

– Я и не догадывался, что вы занимаетесь подобным бизнесом, милорд. – Надо же, а ведь у папаши пять дочерей. – И как? Вы находите его прибыльным?

Мейвелл крякнул.

– В финансовом плане ему еще предстоит окупиться, но в целом... – Он развел руками, и хитрое выражение его лица сказало, что тут есть выгода куда привлекательнее денежной. Интересно, в чем она? Вряд ли Мейвелл получает от этого одно лишь духовное удовлетворение.

Наконец Этан решился:

– Какая же в этом выгода?

– Информация, – коротко бросил Мейвелл, указывая куда-то вверх зажженной трубкой. – Единственная реальная власть в мире состоит именно в информации. Кто знает больше, тот и побеждает.