— Но почему? Что могло с ними стрястись? С'лонер никогда не лишил бы Чендит'а жизни — да и себя тоже, — сказал охваченный отчаяньем К'ган. — Что вообще могло произойти? Он был после Запечатления в прекрасном настроении — ведь у нас прибавилось двадцать драконов.

Они попытались вывести Йору из пьяного оцепенения и расспросить, ибо, как выяснилось, леди Хайяра не заметила, когда двое мужчин покинули пиршественный зал.

— Они ведь так давно не ладили, — сказала сквозь слезы леди Хайяра. — Только после этой твоей песни, Роб, они вообще начали друг с другом разговаривать. Я подумала, что это хороший знак, но я не слышала, о чем они говорят, потому что… — она умолкла, не закончив фразы. Но ясно было, что нынешняя госпожа Вейра внушает ей глубокое отвращение.

Ф'лон, Р'гул и С'лел попытались привести Йору в чувство при помощи крепкого кла, но та болталась у них в руках, словно тряпичная кукла, то и дело соскальзывая со стула, и женщину приходилось крепко держать, чтобы влить в нее хоть немного тонизирующего напитка.

Помогавший им целитель Тинамон высказал робкое предположение:

— С'лонер, конечно, на вид был человеком сильным и здоровым, но у него последнее время слишком часто случались боли в груди. Я давал ему лекарство, которое обычно прописывают в таких случаях, но мне хотелось показать его мастеру-целителю или, по крайней мере, уговорить его наведаться в цех. Он согласился, но сказал, что отправится туда после церемонии Запечатления.

Это не объясняло, что заставило Майдира отправиться со С'лонером в его последний полет, но леди Хайяра сказала, что ее супруг очень устал и мог попросить предводителя Вейра, чтобы ему предоставили покои для отдыха или отвезли его обратно в Бенден-холд.

— А может, кто-нибудь отвезет меня в холд? — жалобно попросила леди Хайяра. — Вдруг Майдир там? Тогда он сможет нам хоть что-то рассказать…

Р'гул тут же вызвался исполнить ее просьбу. Той самой девушке, что разговаривала вечером со С'лонером, хватило сообразительности принести для леди Хайяры куртку всадника. Они вместе увели леди в темноту, где ожидал своего всадника Хат', все еще продолжавший стенать.

К'роб, М'ридин и К'врел, старейшие командиры крыльев, совещались. Ф'лон присоединился к ним, как будто имел на это право. Очевидно, другие всадники его мнения не разделяли.

— Все решит лишь следующий брачный полет, Ф'лон, так что не спеши брать на себя слишком много. А если Йора и дальше будет вести себя так же, как прежде, этот полет, похоже, состоится не раньше чем через несколько Оборотов, — негромко, но сердито произнес М'ридин.

— Думаю, нам следует развезти всех гостей по домам, — сказал К'роб. — Праздник Запечатления завершен.

— И закончился он смертью. Дурная, дурная примета, — добавил К'врел, покачав головой.

— В такой ситуации лучше всего будет занять драконов делом, — стоял на своем М'ридин. — Надо только напомнить всадникам, что нужно давать драконам очень четкие ориентиры.

— А может, пусть лучше люди пока останутся… — начал было К'врел.

— Нет. Вейру следует переживать свое горе без посторонних, — отрезал К'роб. — Я попрошу, чтобы гостями занялись самые опытные всадники.

И он, не обращая внимания на Ф'лона, отправился отбирать подходящих всадников.

С'лел и еще один крепко сбитый мужчина, отчаявшись привести Йору в чувство, понесли ее наверх, в ее покои. Неморт'а, усевшись на выступе, продолжала громко плакать о своем самце, раскачиваясь взад-вперед. Глаза ее бешено вращались, и в их мутно-красной глубине мелькали оранжевые сполохи, как это бывает у драконов в минуты сильного горя. Лишь теперь Робинтон понял, что на стенах чаши Вейра повсюду сверкают, подобно громадным светильникам, горящие глаза драконов. Эта картинка врезалась ему в память и оставалась яркой и отчетливой даже тогда, когда другие подробности того ужасного вечера стали забываться: вращающиеся глаза и печальный, пробирающий до костей плач нескольких сотен драконов, эхом отдающийся от скал — и так всю ночь напролет.

По барабанной связи пришло сообщение: леди Хайяра прибыла в Бенден-холд. Лорда Майдира там нет. Итак, по какой-то роковой случайности все трое навеки исчезли в Промежутке. Робинтон попросил К'гана отвезти его и Райда — вероятно, ставшего теперь лордом Бенденским, — обратно в холд. Леди Хайяра нуждалась сейчас в поддержке и утешении.

Робинтон собирал ноты и инструменты, когда к нему подошел Ф'лон.

— Ты, должно быть, хочешь вернуться домой, — устало произнес молодой бронзовый всадник.

— Я попросил К'гана…

— А почему его? — обиделся Ф'лон.

— Дружище, ты только что потерял отца, — ответил Робинтон, сжав руку Ф'лона. — Мне подумалось, что лучше тебя сейчас не дергать…

Ф'лон раздраженно убрал со лба мешающие ему волосы.

— Не так уж мы были и близки — жители Вейра не придают особого значения родству. Но клянусь Скорлупой! До чего же он все запутал такой своей смертью!

Робинтон так и не понял, чем была эта вспышка — проявлением горя или чем-то иным? Но Ф'лон явно был вне себя. Робинтон знал, что молодой всадник гордится тем, что он сын предводителя Вейра. Он всегда отзывался о родственных узах с подчеркнутым пренебрежением — но он, по крайней мере, был заодно с отцом. И Робинтон завидовал ему.